Владимир Хандорин

Национальная идея и адмирал Колчак


Скачать книгу

Нам… нужны иностранные капиталы, их не будет, если мы откажемся от союзников».[277]

      Впервые проявляется и такая черта, характерная для кадетов во всю последующую эпоху Гражданской войны, как ставка на офицерство, «ныне попранное и оплеванное» социалистами.[278]

      Лишь после Корниловских событий, когда все более очевидной становилась явная невозможность продолжения войны в условиях прогрессирующего развала армии, часть умеренных деятелей партии (В. Д. Набоков, Б. Э. Нольде, А. И. Коновалов и др.) в октябре 1917 г. стали склоняться к ускорению мирных переговоров с Германией, побуждая к тому же державы Антанты.[279] Но большинство кадетов осудили эту позицию.

      Тревожные симптомы разложения фронта и тыла уже летом 1917 г. заставили кадетов размышлять о национальной психологии. Многие обратились к еще недавно осуждавшимся партией идеям сборника «Вехи». Пытаясь раскрыть природу большевизма и секрет его влияния на массы, омские кадеты цитировали Н. А. Бердяева: «Русская социал-демократия хотя и сложилась теоретически под влиянием германской и находится у нее в рабстве, но носит на себе специфически русские, совершенно восточные черты… Русский большевизм и максимализм есть порождение азиатской души, отвращающейся от западных путей культурного развития и культурного творчества… Идея Интернационала есть болезненное классовое извращение и искажение великой идеи единства человечества и братства народов… Всечеловечность… не есть утрата и упразднение национальностей… Если бы Россия перестала быть Россией, а русские перестали быть русскими, то Россия и русские были бы потеряны для всечеловечества… У русских есть добродетели, которые опаснее пороков, есть какой-то расслабляющий морализм, есть что-то овечье. Слабость характера и овечьи добродетели – благоприятная почва для всяческой демагогии».[280]

      Уже в этом отрывке сквозит попытка соединить традиционное для кадетов западничество с патриотизмом. В этом несомненно влияние прежних идей октябристов. С другой стороны, пытаясь объяснить влияние большевиков на русский народ, кадеты явно приписывали последнему недостатки российской интеллигенции. Ведь если кому и был свойствен «расслабляющий морализм», то в первую очередь ее представителям и кумирам, от Толстого и Достоевского до Чехова.

      Значительно ближе к истине было другое удручающее наблюдение, процитированное сибирскими кадетами из «Русских ведомостей»: «Одна из удивительных и печальных особенностей русской революции состоит в том, что представители господствовавшей в России старого порядка народности, великороссы, обнаружили в своей массе почти полное отсутствие не только всероссийского, но и просто национального великорусского чувства».[281]

      В данном случае они ограничивались простой констатацией факта. С учетом позднейших событий ясно, что прохладное отношение к патриотическим лозунгам в массах простого народа