с Даной и Амиаром: злость на себя, на них, на весь белый свет. Но в беседе с Эйтиль так не получалось. Она была безобидна и… она его любила, это отрицать нельзя.
Как странно… Никогда раньше чужая любовь для него столько не значила. Он с легкостью выгонял из своего дома неудачливых охотниц за богатым мужем, разгневанных ведьм, лесных нимф, которые были в сто раз красивей Эйтиль. Катиджан знал, что на их место придут новые, еще лучше, и ни о чем не жалел. Поэтому он не понимал, почему ему так плохо сейчас.
Он был бы рад, если бы дриада вела себя так, как его предыдущие любовницы: кричала, рыдала, бросалась на него с кулаками. Тогда ему проще было бы поверить, что она – очередная истеричка, без которой его жизнь станет намного легче.
Однако Эйтиль просто смотрела на него мерцающими серебряными глазами, нечеловеческими и все равно такими близкими, и печально улыбалась.
Кажется, она снова понимала больше, чем он сам.
– Ты испугался того, что умеешь чувствовать.
– Тебя это не касается! – отрезал Катиджан. – Разве мы все не обговорили в самом начале?
– Ты мог бы позволить себе быть счастливым.
– Счастье тут не при чем! Мне нужна нормальная жена с чистой кровью. Резвиться с дриадой – это, конечно, здорово, пока не родится ублюдок! Мой клан и так на меня косо смотрит. Я не собираюсь из-за тебя и Огненного короля губить репутацию, которую я создавал столько лет!
Он хотел ранить ее, но она была неуязвима. Эйтиль видела сквозь слова, добиралась, кажется, то самой его души, ей было все равно, что он там болтает.
Тем лучше. Значит, она поймет, что он и правда хочет от нее избавиться. Нужно просто переболеть этим, а потом идти к главе клана и сказать, что он заслужил прощение, выполнил все условия. В его жизни больше нет Огненного короля, нет друзей, нет Эйтиль, вообще никого нет. Но только так и становятся сильными.
– Уходи, – повторил он. – Когда ты приперлась сюда, ты обещала, что выгнать тебя будет просто!
Эйтиль кивнула и шагнула к нему. На секунду ему показалось, что вот теперь-то она точно его ударит, отвесит ему пощечину, которую он, как ни крути, заслужил. Но вместо этого дриада приподнялась на цыпочки, чтобы их лица были на одном уровне, осторожно провела пальцами по его щеке и поцеловала. Не страстно, как обычно, а мягко, осторожно, легко касаясь губами его губ. Когда она отстранилась, серебряные глаза были так близко, что заслоняли собой весь остальной мир.
– Я обещала уйти и уйду, потому что вижу: тебя переубедить нельзя, ты не разрешишь мне тебя любить, – прошептала Эйтиль. – Но… мне жаль тебя. Однажды даже тебе станет слишком холодно, ледяной принц.
А потом ее не стало. Дриада, стоявшая перед ним, распалась на сотни стрекоз, разлетевшихся в разные стороны. Она ушла от него так же, как и пришла когда-то: одна, без вещей, без просьб и условий. Несколько секунд – и стрекозы исчезли, оставив его в одиночестве.
Ему не хотелось думать о том, что произошло. Хотелось просто забыться… Завтра можно уехать, вызвать сюда бригаду уборщиц, чтобы они вынесли все, что он успел купить для Эйтиль. А пока ему пришлось