Шнобеля. Если они этого не сделают, все закончится очень плохо. – Камминс был наполовину армянином и наполовину евреем, и его носу мог бы позавидовать римский император; отсюда и возникла кличка.
– Сыграем по-крупному, – заговорил Пауэрс. – Отправим туда техасского парня с парой чемоданов, набитых наличными.
– Такую возможность я уже обсудил с Белым домом. Однако они нервничают, и у них есть на то причины.
– Так и должно быть, – сказала Кеннеди. – Они только что лишили нас одного из самых ценных агентов, пытаясь оказать личную услугу, – и это, насколько мне известно, не имеет ни малейшего отношения к национальной безопасности.
– Бинго, – сказал Пауэрс.
Стэнсфилд некоторое время молчал.
– У меня есть запасной канал, который я могу использовать вместе с генеральным директором. Он хочет получить своего человека обратно и, мне думается, после того, как я расскажу ему, что случилось с нашим агентом, будет готов заплатить за обоих. Это поможет всех убедить, что Шнобель работает по найму.
– И нам лучше поспешить, – сказала Кеннеди. – Мы не можем знать, как долго он продержится. Если они его сломают… – Она смолкла и содрогнулась при мысли о том, какой вред будет причинен.
– Я знаю, – со вздохом ответил Стэнсфилд.
– Операция по спасению? – спросил Пауэрс.
Шеф слегка смутился.
– Нет. Мы знали, что так будет, когда в это ввязались. Бейрут все еще «радиоактивен».
– А если у нас будут надежные разведданные? – спросила Кеннеди.
– Это очень большое «если».
– И все-таки, – не сдавалась Кеннеди. – В таком случае нам нужно будет туда кого-то отправить.
Стэнсфилд печально покачал головой.
– Угловой офис или Тысяча шестьсот? – спросил Пауэрс.
Кеннеди поняла, что он имел в виду директора ЦРУ или Белый дом.
– Белый дом, – ответил Стэнсфилд.
– Наши друзья в Институте, – предложил Пауэрс. – Они в курсе?
Стэнсфилд постучал кожаным пресс-папье по столу, размышляя о привлечении израильтян. «Институт» был сленговым обозначением, которое использовал Пауэрс, имея в виду Институт разведки, известный как «Моссад».
– Мне сказали, что им все стало известно раньше нас.
– Может быть, нам стоит предоставить им сыграть в ковбоев… если до этого дойдет.
То, что ему не пришло в голову использовать «Моссад», говорило о сложных отношениях между ними.
– Если у нас появится что-нибудь конкретное, я рассмотрю такую возможность, но…
– Вы не хотите быть у них в долгу, – сказал Пауэрс.
– Совершенно верно. Скорее всего, они потребуют того, что я либо не смогу, либо не захочу им дать.
– Могу я кое-что сказать, сэр? – спросила Кеннеди.
Стэнсфилд не был уверен, что хочет это услышать, но знал, что необходимо давать своим людям выговориться. Он кивнул.
– Эта проблема никуда не исчезнет до тех пор, пока мы не отправим тем парням серьезного