Среди рабочей недели. Каролина Дэй

около трех минут назад, однако ее это не спасало.

      – Ко мне в кабинет! Живо! – короткие гудки послышались не сразу, а колени девушки начали неосознанно дрожать.

      Мелисса встала со своего стула и, поправив короткую юбку-карандаш, направилась к своему начальнику. На самом деле, это не первый случай, когда мистер Джонсон вызывает девушку к себе в кабинет. За год работы на новом месте, она посещала «ковер» почти каждую неделю, если не каждый день. Поводы были разные, а настроение шефа нельзя было угадать с первых слов. Коллеги на бедную Мелиссу смотрели с отчаянием и сочувствием, будто она отправлялась на каторгу, но на большее способны не были – не хотели быть сообщниками или вылететь с работы. Девушка успела привыкнуть к этим косым взглядам, но мириться с несправедливостью и грязью, в которую топчет ее начальник, не собиралась.

      – Не переживай, он отойдет, – твердили коллеги каждый раз, стоило Мелиссе направиться прямиком в кабинет начальства.

      Конечно, им легко говорить. Никого из сотрудников Мелиссы не вызывают на каторгу в кабинет шефа, хотя даже не подозревали, что все эти придирки начальства именно к ней были неспроста. Эти двое, кажется, невзлюбили друг друга с первого взгляда. Когда Мелисса устраивалась на работу в одну из крупнейших корпораций в стране, то подозревала, что здесь не будет сладко. Но чтобы все было настолько плохо, девушка не могла подумать даже в самых страшных мыслях. Нет, зарплата была высокая, а сотрудники более-менее приветливы, вот только с шефом ей не повезло. Он всегда придирался именно к ней, а не к своей секретарше, которая только и делает, что пилит ногти на рабочем месте или к бухгалтеру, который умудрялся порой задерживать зарплаты всему персоналу. Этот факт казался самым несправедливым, ведь Мелисса выкладывалась на все сто процентов, а работа выполнялась в срок. Однако чтобы ни произошло, мистер Джонсон оставался недоволен подчиненной и каждый раз грозился уволить ее с работы. Наступали такие моменты, когда девушка сама хотела написать заявление по собственному желанию и прекратить эту муку, но в один прекрасный момент нашла более интересный способ мести за такое унижение.

      Официальное начало войны было положено через четыре месяца работы, когда мистер Джонсон в очередной раз посмел разнести ее ежемесячный отчет в пух и прах, хотя составлен он был просто идеально. С того момента шеф не упускал возможности унизить девушку на людях или в конференц-зале, где собирался весь честной народ, а Мелисса не оставалась в долгу, посылая в адрес мужчины колкие фразы, понятные только ему. Она строила из себя милую овечку, под шкурой которой был самый настоящий хищник. Опасный и разъяренный. Она старалась специально делать так, чтобы казаться в глазах общества невинной и несправедливо осужденной подчиненной, когда на самом деле играла с шефов в опасные игры, не подозревая, чем они могут закончиться. Почему ее до сих пор не уволили? Хороший вопрос, только ответ таился где-то в недрах головы мистера Джонсона. Поначалу ему нравилась эта дикость со стороны девушки, но с каждым прожитым днем он понимал, что конец этой беспощадной игры приближался все ближе и ближе. Он уволит ее со скандалом и без каких-либо рекомендаций, а она останется ни с чем, кроме коробки с вещами. На это он рассчитывал все это время, но никак не подозревал, что план, созревший так давно, обречен на провал.

      – Вызывали? – девушка отворила дверь, как бы случайно забыв постучаться. Этой привычкой она пренебрегает уже долгое время, но шеф значение этому не придает. Он сидел за своим столом в сером идеально выглаженном костюме, подчеркивающий все достоинства властного мужчины, спокойно, будто не он недавно кричал в трубку на свою подчиненную.

      – Что это? – мистер Джонсон молча, наблюдая за реакцией Мелиссы, кидает на стол раскритикованный отчет.

      – Это мой отчет за последний месяц. Что-то не так? – девушка старалась говорить четко и уверенно, быстро моргая светлыми глазками, но поджатые коленки и легкая дрожь в теле говорили об обратном. Или дело не в страхе?

      – Это не отчет, а макулатура, которую следует сдать на завод для переработки отходов. Ты можешь хотя бы одно мое задание выполнить нормально? – он не кричал, но его строгий и властный голос громко раздался в ушах, оставаясь там и пропитываясь постепенно в голову.