все меньше нас. Люди не хотят больше знаться с домовыми. Дома строят где попало, печи не ставят. А ведь только у печки человек становится человеком. Да и моду завели, чуть что – отдают дом другим хозяевам, а нас с собой не берут. А мы ведь всей душой не только к дому прикипаем, но и к семье…
Я невольно засмеялась, на что Кузя страшно обиделся:
– Чего ты смеешься? Так всегда Кузьма Петрович говорит, ежели что. И ты мне зубы не заговаривай. Отвечай, будешь есть кого? Или что-нибудь сказочное сотвори. Нашли сон на замок, хоть что-нибудь сделай… Раньше, когда бабки детишкам по вечерам сказки баили, те забьются на печку, и мы за печкой на месте своем уляжемся и все слушаем, слушаем… А потом мечтаешь, чтобы и вправду все это приключилось. Да вот незадача. Край у нас какой-то совсем не волшебный стал.
Тут до меня дошло, что же именно меня сейчас больше всего беспокоило:
– Послушайте, а почему я вас вижу? И почему от вашего голоса папа не просыпается?
– Дык ведь люди-то простые нас ни видеть, ни слышать не могут. Это уж кому как дано. Ты вот стала ведьмой, так теперь и видишь нас.
– Не называйте меня ведьмой, а то я обижусь.
Он страшно удивился:
– Почему это? Ведьма – это же от слов «ведать», то есть «знать», и «ма» – то есть старшая женщина, главная женщина. Хм, хотя тебе еще расти и расти до звания главной женщины.
Тут Кузя вдруг подхватился:
– Ох, заболтался я с тобой. А щас скотинку на выгон отправлять надобно. Ладно, следующей ночью приду, там договорим. Ну, покедова.
И с этими словами он выбежал прямо сквозь запертую дверь.
Я лежала совсем ошалевшая от этого визита. Что же это получается? Хранительница убедила меня в том, что волшебства нет. Но ведь домовые – это же волшебные существа. Хотя бы взять, как он прошел сквозь дверь. Ну, хорошо, допустим, раз я их видела, раз со мной случаются всякие странные вещи – значит, волшебные существа есть! НО! Тогда получается, что и Я со своими способностями (летать, лечить мысленным желанием и так далее) – тоже ВОЛШЕБНОЕ СУЩЕСТВО?
Я не хочу быть волшебным существом! Как будто нарочно, чтобы окончательно испортить мне настроение, пробегавшая по полу мышка вдруг подмигнула мне и, остановившись на мгновение, попробовала станцевать чечетку. У нее, конечно же, это не получилось, и она, засмеявшись, убежала.
Вон, во всех американских фильмах и сериалах стоит только ребенку что-то научиться делать: взглядом что-нибудь зажигать или читать чужие мысли, так за ним начинают охотиться всякие спецслужбы. А мне это надо? Мне совсем не надо, чтобы вокруг взрывались автобусы, гибли люди и всякое такое.
Ой, мамочки, что же делать? Мне стало совсем плохо, и я решила разбудить папу, чтобы с ним посоветоваться. Тем более и вставать уже пора, совсем рассвело.
Я соскользнула с постели и направилась в папин угол. Обычно под утро он похрапывает, а сегодня что-то затих. И даже с головой укрылся под одеялом. Я протянула руки, намереваясь изо всех сил потрясти папу за плечо. Он ведь такой