.

сообщение Артемиса и так выглядело достаточно мрачным.

      – Ладно, я подключаюсь к системам особняка. Попроси Фаула назвать пароль.

      Элфи подняла щиток и взглянула Артемису прямо в глаза.

      – Жеребкинс просит сообщить ему пароль системы безопасности.

      – Конечно-конечно. – Артемис с трудом сосредоточился, вспоминая придуманное им самим секретное слово. – КЕНТАВР. Прописными буквами.

      Отделенный от него многими километрами земной коры, Жеребкинс сохранил комплимент в специальном уголке мозга, предназначенном для особенно приятных воспоминаний. Он собирался извлечь его позже и насладиться драгоценностью за бокалом псевдовина.

      – Кентавр. Понял. Вхожу.

      Огромный плазменный монитор, вмонтированный в стену, мигнув, ожил. На экране возникло лицо Жеребкинса, сначала размытое, потом идеально четкое. Веб-камера в руке Артемиса зажужжала: кентавр начал дистанционную фокусировку.

      – Чем больше точек зрения, тем лучше, верно? – раздался голос Жеребкинса из динамиков системы объемного звучания.

      Артемис поднес камеру к лицу матери, стараясь держать ее неподвижно.

      – Судя по реакции Элфи, такое состояние тебе знакомо?

      Эльфийка указала на кожу Ангелины.

      – Обрати внимание, из пор выделяется обильная слизь. Кстати, очень сильно пахнет лилиями, нет никаких сомнений.

      – Невероятно, – пробормотал кентавр. – Мы уничтожили ее много лет назад.

      – Что невероятно? Что уничтожили? – Фаул-младший уже терял самообладание.

      – Понимаешь, Артемис, пока еще рано ставить точный диагноз. Любые выводы преждевременны. Элфи, я должен произвести сканирование.

      Капитан Малой поднесла ладонь ко лбу Ангелины Фаул, и универсальный датчик в ее перчатке окутал больную сетью лазерных лучей.

      Палец Жеребкинса раскачивался как метроном, пока информация загружалась в его компьютер. Сие неосознанное движение могло показаться слишком легкомысленным в сложившейся ситуации.

      – О’кей, – произнес он через полминуты. – Я получил все, что нужно.

      Элфи сжала датчик в кулаке, подошла к Артемису и взяла его за руку, ожидая результатов анализа. На это не потребовалось много времени, поскольку Жеребкинс имел исходное представление о параметрах поиска.

      Лицо его, когда он сообщал выводы, сделалось по-настоящему мрачным.

      – Компьютер произвел анализ слизи. Боюсь, мы имеем дело с чаротропией.

      Артемис почувствовал, как Элфи еще крепче сжала его ладонь. Очевидно, эта чаротропия – скверная штука.

      Высвободив руку, он с решительным видом шагнул к монитору.

      – Жеребкинс, мне нужны объяснения. Пожалуйста.

      Кентавр с тяжелым вздохом кивнул.

      – Хорошо. Чаротропия была сущим проклятием для волшебного народца. Исход неминуемо был летальным, с момента заражения до последней стадии проходило три месяца. После этого жить пациенту оставалось не больше недели. В этой болезни слилось буквально все: нейротоксины, распад клеток, сопротивляемость