Петров. – Давайте дадим клятву.
Якушин, рассматривавший книги на полке, ухмыльнулся:
– И распишемся кровью.
– Если в поступке Кристины есть хоть какая-то логика, только рассказывая правду, мы сможем ее установить, – неожиданно поддержал меня Марков.
– Разве в самоубийстве может быть логика? – удивился Петров.
– Если Ворожцова заморочилась записыванием ролика, значит, хотела этим что-то сказать, а не просто помереть, – сказал Марков.
– При чем тут логика? – подала голос Настя. – Когда человек делает такое, ему ужасно плохо. Только представьте, что он чувствует.
– Не нужно выдумывать лишнее. Связи там какие-то, – глядя в учебник биологии, произнес Якушин. – Может, мы и не сделали ничего ужасного, но наверняка как-то ее обидели. Кристина очень добрая, умная и немного фантазерка.
– Добрая, – невесело хмыкнул Марков, – очень сомнительно. А вот насчет фантазерки поподробнее, пожалуйста.
– Но я с ней даже ни разу не разговаривал, – беспокойно вскинулся Петров.
– Может, ты ее в школе как-то не так снял, а потом в сеть выложил? – предположила я. – С тебя станется. А она девчонка. Вдруг стыдное что.
– Фиг знает. Нужно проверить, что у меня там.
И все резко замолчали. Якушин уткнулся в учебник, Петров снова схватился за камеру, Марков задумчиво чесал в затылке, а мы с Настей просто переглядывались. Повисла неловкая пауза.
Тогда Семина предложила еще раз пересмотреть ролик, и мы дружно согласились, потому что никаких других идей не было.
На последних минутах пришел Герасимов, помятый и недовольный, с таким выражением на лице, что сделал нам всем одолжение.
За минувшее лето он сильно вырос. И хотя его лицо ничуть не изменилось, было такое же гладкое, резко очерченное, правильное, густые светлые брови он стал хмурить еще сильнее, а в упрямом взгляде серо-голубых, будто слегка прикрытых глаз появилась еще большая тяжесть. Этакий скандинавский эпический персонаж.
Он зашел в комнату, сел на табуретку, придвинулся к столу, где стоял ноутбук, и залип, загородив собой весь экран, а когда мы стали возмущаться, неожиданно остановил ролик.
– Слушайте, а почему вы того чувака с последней фотки не позвали?
– Потому, что его никто не знает, кэп, – ответил Марков.
– Он со мной в детском саду был, – сказал Герасимов таким тоном, будто это очевидный факт.
– Его страничку в ВК я не нашла. – Настя была главным специалистом по социальным сетям.
– Даже если мы его найдем, это ничего не даст. Появится еще один недоумевающий чел, – разумно заметил Якушин.
Герасимов прокрутил вниз страницу Ютуба с роликом, и тут вдруг Семина как вскрикнет:
– Смотрите, смотрите, сколько просмотров! Да и комментариев куча появилась.
И мы, аккуратно отпихивая друг друга от экрана, стали молча читать:
«Троечники и двоечники ненавидят тех, кто хорошо учится. Я тоже хорошо