где, говоришь, тут выход? Показывай дорогу, надоело мне здесь! И, прошу тебя, не серди меня!
Василий, еле волоча ноги, пошел вперед. За ним, на одной с ним веревке, шла его сожительница. Шли они медленно. Долго петляли по замысловатым переходам подземелья. Если бы Николаю снова потребовалось вернуться обратно, то вряд ли он бы смог это безошибочно проделать. Но он надеялся, что знать ему обратную дорогу больше не нужно, и не ведал он, что эта дорога может привести его домой – в его родной мир. А пока он шагал по подземным переходам, замыкая шествие. Наконец стало светлее, а затем и вовсе светло. Показался выход из подземелья. По всей видимости, когда-то отсюда возили камень для нужд города.
Выйдя наружу, все остановились, чтобы перевести дух. Встал и Николай. Боль в его голове уже вроде как прошла, а тренированное тело пока еще не требовало отдыха. Солнце стояло высоко, было достаточно тепло, и где-то недалеко во все горло заливался дрозд. За их спинами невдалеке начинался лес, а перед ними простиралось поле. За ним виднелось множество деревянных домов, огороженных заборами. По разбитым от колес телег улицам бегала дворовая живность. За посадом были хорошо видны белые стены Китай-города. Они были новые, только совсем недавно отстроенные. Перед ними был ров и деревянный мост. Он вел к воротам в город. Насколько Николай мог сообразить – это, скорее всего, были Ильинские ворота. В некотором отдалении от белых стен Китай-города виднелись красные каменные стены Кремля. А над ними – золотые и цветные купола множества церквей и соборов. Николай так и застыл с открытым ртом. До сего момента у него еще были подспудные надежды, что это какой-то глупый розыгрыш. Но теперь он понял, что все его надежды были напрасны. Москва предстала перед ним во всей своей средневековой красоте, и ему теперь предстояло привыкать здесь жить. Николай тяжело вздохнул и втихаря выругался. Марфа его не услышала, она вся сияла от радости и нетерпеливо теребила его за руку.
– Пошли скорее! – закричала она.
Но быстро только сказка сказывается, а идти до центра Москвы было не так и близко. Тем более со связанными по рукам и ногам пленными. Николаю приходилось время от времени их подгонять. Дойдя до моста, он дал всем отдохнуть. Они перекусили и немного попили. Много пить Николай им не дал – далеко идти не смогут. Ехавшие мимо крестьяне только косились на странную компанию, но ничего не говорили. Отдохнув, путники пошли дальше. Остановили их только стражники у белокаменных стен Китай-города у Ильинских ворот.
– Кто такие? Если ведете в город на продажу рабов, то платить должны подать!
К ним подскочила Марфа, и один из стражников ее узнал. Седовласый воин всплеснул руками и обрадованно воскликнул:
– Ты ли это, Марфута?
– Я, конечно, а кто еще? – гордо ответила девушка. – Ты, дядька Федор, совсем уже запамятовал, как я выгляжу?
– Так тебя же тати схватили! Сколько уж времени прошло с той поры? Отец твой, боярин Остафьев, совсем извелся тебя искать. Надежду совсем потерял, а мать слезы льет, что не остановишь, да так, что намедни слегла!
– Тогда не