ночной воздух, провонявший копотью, городской грязью и едким запахом масла для уличных фонарей.
– Я не могу так больше, – прошептала. – Господи, почему ты не сделал меня холодной и бесчувственной?
Дейдре говорила с закрытыми глазами. Она верила, что если очень захотеть, то мольба ее будет услышана там, наверху. Дейдре не могла не знать, что то время, когда Всемогущий Бог общался со смертными на равных, давно миновало, но отчего-то она не торопилась отходить от окна, словно ждала ответа.
– Мяу!
Дейдре удивленно распахнула глаза.
– Что?
– Мяу!
Дейдре никого не увидела, хотя, возможно, она никого и ничего не увидела потому, что разросшееся перед окном дерево закрывало обзор. Дейдре, отступив в глубину комнаты, прищурившись, стала рассматривать дерево. Свет от горящей на прикроватной тумбочке лампы отразился от расширенных, вертикально вытянутых зрачков.
Маленький котенок забрался на самую высокую ветку, которая почти касалась стены дома. Котенок был страшненький – растрепанный, мокрый и грязный. Непропорционально большие уши придавали ему сходство с летучей мышью.
И при всем при этом зверек был ужасно милым.
– О, боже! – Дейдре всплеснула руками. – Эй, кис-кис! Смотри, не упади. Я… я…
А что, собственно, она может сделать? Позвать лакея? Уговорить его рискнуть жизнью ради уличного котенка? Падать придется с высоты третьего этажа, и внизу не было ни куста, ни мягкого газона, чтобы смягчить удар. Можно представить, какое отношение к ней будет у прислуги, если она убьет одного из слуг в первый же день своего пребывания в доме в роли хозяйки.
– Мяу! – Котенок уверенно направился к ней по тонкой ветке.
– Нет! Стой, где стоишь! – Дейдре пригрозила котенку пальцем. – Плохой котик! Стоять! – Кажется, эту команду дают собакам, а на котов она не действует? В дрессировке домашних питомцев Дейдре не разбиралась совсем.
Тесса не позволяла держать животных дома. Она заявляла, что животные портят мебель, но Дейдре догадывалась, что истинная причина запрета была в том, что Тесса и сама знала, что не сможет расположить к себе ни одно земное создание. Даже собственная мать Тессы, верно, не чаяла от нее поскорее избавиться.
Котенок продолжал перемещаться по раскачивающейся ветке не толще запястья Дейдре.
– Нет! – размахивая руками, кричала котенку Дейдре. – Возвращайся! Спускайся! – На всякий случай она показала котенку, где находится земля. Дейдре говорила медленно, четко разделяя слова, словно общалась с умственно отсталым. Котенок остановился и опустил маленький зад на ветку и, склонив голову набок, уставился на Дейдре.
– Похоже, – сказала она, – ты чувствуешь себя на дереве как дома. Так что, никакой опасности…
И в этот момент котенок поднял лапу, чтобы почесать за ухом, и соскользнул с ветки.
– О! – Дейдре в ужасе зажмурилась и отшатнулась от окна. Бедняжка! Она похолодела при мысли о том, что мокрый черный комочек валяется мертвым на земле.
– Мяу!
Дейдре