У него были очень небольшие потребности, и половинное жалование более чем удовлетворяло их. Светлая созерцательность, порожденная образованным умом, скорее питавшаяся прежними приобретениями, нежели собиравшая новые запасы, чувство справедливости и привычка хорошо управлять собой составляли главные характерные черты Эдуарда Форстера, которого я теперь разбужу, чтобы вернуться к нашему рассказу.
– Ну, признаюсь, мистер Форстер, недурно вздремнули вы, – закричала миссис Безлей, да так громко, что ее восклицание немедленно положило конец его сну. И она принесла ему горячей воды для бритья – операции, которая считается наказанием для мужчин. – Ведь десять часов, мистер Форстер, и стоит холодное утро после вчерашней бури. Но, пожалуйста, скажите, что вы видели и слышали?
– Вот оденусь и расскажу, миссис Безлей, – был ответ. Пожалуйста, как можно скорее принесите мне завтрак, потому что мне опять нужно к заливу. Я совсем не собирался так долго спать.
– Что же видно под ветром? – спросила старуха, употребляя одну из его обычных фраз.
– Если вам угодно знать это, то чем скорее дадите вы мне возможность встать с постели, тем скорее я буду в состоянии рассказать вам все.
– А почему вы так долго не ложились? – продолжала экономка, которая хотела получить какие-нибудь вести.
– К сожалению, погибло судно.
– О, Боже, Боже! И люди пошли тоже ко дну?
– Боюсь, что погибли все, уцелела только одна жизнь, да и та еще не наверно.
– Господи! О, Господи! Пожалуйста, мистер Форстер, расскажите мне все.
– Вот оденусь, тогда и расскажу, – ответил Форстер, делая движение, точно готовясь встать с постели, и тем обращая старуху в бегство.
Через несколько минут он уже сидел за столом, завтракал и рассказывал. Покончив с обоими занятиями, он пошел к Робертсону, чтобы узнать о судьбе малютки.
Теперь картина была совсем другая. Море все еще волновалось, и ясное солнце освещало его неспокойную пелену, золотя верхушки волн. Все это было красиво и величаво и не вызывало ни малейшего ужаса. Атмосфера, очищенная борьбой стихий, была свежа и бодрила человека.
Форстер скоро пришел к коттеджу Робертсона; шум его шагов вызвал из дома рыбака с женой, которая держала на руках спасенную малютку.
– Посмотрите, мистер Форстер, – сказала Джейн, поднимая ребенка, – она совсем здоровенькая и все время улыбается. Что за милый ребенок!
Форстер посмотрел на дитя, которое улыбнулось ему, точно из благодарности, но его внимание отвлекла ньюфаундлендская собака; она царапала Эдуарда лапой, когда же он приласкал ее, побежала на песчаную отмель и, глядя в глаза Форстера, замахала хвостом.
Форстер взял малютку из рук ее новой матери и сказал:
– Бедное создание, ты еле спаслось от гибели. Кто ведает, какие новые опасности ожидают тебя? Но тот, кто велел тебе спастись, знает все лучше нас, бродящих во тьме!
И