здесь надолго, но знакомая с детства работа приносила ему огромное удовольствие и отвлекала от мрачных мыслей. Выпалывая сорняки, он позволял себе проникнуть в мысли множества живых существ на этой поляне и испытал необычайное наслаждение, чувствуя свое с ними единство.
Когда были выполоты все сорняки, уничтожены все кустики паслена и одуванчиков, Эрагон последовал за Тенгой в узенькую дверь в передней части башни. За дверью он увидел уютную кухоньку и столовую, посреди которой была винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Книги, свитки и куски кое-как связанного пергамента покрывали все поверхности, включая значительную часть пола.
Тенга мимоходом ткнул пальцем в дрова в очаге, и дерево тут же загорелось, потрескивая и стреляя искрами. Эрагон сразу напрягся, заметив это мимолетное колдовство и готовясь к любой схватке с Тенгой.
Но старик, казалось, этого не заметил; он продолжал, шаркая ногами, сновать по кухне, выставляя на стол кувшины, тарелки, ножи и всякие кушанья. И все время что-то приборматывал себе под нос.
Все чувства Эрагона были напряжены до предела; он присел на краешек относительно свободного кресла и подумал: «Даже если он произносит заклинания, он все же серьезно рискует. Неужели ему нужно прибегать к волшебству, чтобы всего лишь разжечь обыкновенный огонь в очаге?» Ибо, как учил его Оромис, слова служили средством для управления выпущенной на свободу магии, и произнести заклинание без помощи определенной формулы, призванной сдерживать волшебные силы, означало рисковать тем, что какая-то случайная мысль или невольная эмоция могут полностью исказить результат.
Эрагон осмотрелся, пытаясь отыскать хоть какой-то ключик к пониманию того, кто же его хозяин, и заметил развернутый свиток, а на нем столбцы слов древнего языка. Присмотревшись, он узнал список истинных имен, подобный тому, который изучал в Эллесмере. Все маги и волшебники жаждали обладать подобным списком и многим пожертвовали бы, чтобы его заполучить, ибо с его помощью можно было выучить множество новых слов, необходимых для составления любых заклинаний; туда же можно было занести и те слова, которые удалось открыть им самим. Но лишь очень немногим удалось заполучить такой список истинных имен, ибо их было очень мало и те, кто уже обладали ими, никогда по своей воле с ними не расставались.
Таким образом, казалось весьма необычным, что Тенга до сих пор владеет подобным списком. Но Эрагон удивился еще сильнее, обнаружив в комнате еще шесть других списков истинных имен, а также множество трудов по самым различным предметам – от истории до математики, от астрономии до ботаники.
Кувшин с элем и тарелки с хлебом, сыром и холодным мясным пирогом уже стояли на столе, и Тенга подтолкнул их к гостю.
– Спасибо, – поблагодарил Эрагон.
Тенга, не обращая на него внимания, уселся, скрестив ноги, у огня. Он все время продолжал ворчать и бормотать что-то себе в бороду, с изрядным аппетитом поглощая еду.
После того как Эрагон дочиста съел все, что было на тарелке, подобрав каждую крошку