полумиф – выныривал на поверхность, клал подбородок на край своего стеклянного бака и разговаривал «как все люди». Только он был не такой, как все люди.
Поначалу, когда Арти был совсем маленьким, Ал представлял его зрителям и говорил за него. Но Арти сделался старше и стал справляться самостоятельно. Уже очень скоро Ал отошел на второй план. Теперь он стоял у входа в шатер и зазывал публику.
Арти начинал с истолкований своих физических данных, но вскоре открыл для себя силу туманных речений и сентиментального вздора. Слащавые стишки с дешевых поздравительных открыток, звучащие вычурным речитативом из уст столь курьезного маленького уродца в освещенном прожекторами огромном аквариуме, неизменно имели успех у публики.
Арти с папой экспериментировали. Представление Арти менялось по мелочам: розовый свет вместо красного, – а иногда и по-крупному. Оно всегда проходило в шатре с рядами сидений для зрителей. Все внимание было направлено на Арти и его огромный аквариум. Какое-то время Арти исполнял «сухопутный выход». Он выползал на платформу над баком с водой и оттуда нырял. Потом решил, что зрителям нравится думать, будто он живет в воде постоянно, может, даже дышит в воде, как рыба. После этого он всегда представал перед публикой сразу в воде. Арти прятался за непрозрачным экраном и по папиному сигналу выплывал в освещенную часть аквариума. Когда ему надоело мокнуть в ожидании, он попросил, чтобы в донце бака с водой соорудили трубу-тоннель, и после этого ждал за сценой, на воздухе, а в нужный момент эффектно выплывал перед изумленной публикой. Арти «выстреливал» вверх в окружении подсвеченных пузырьков воздуха под записанные на пленку фанфары. Это мгновенно заводило публику.
Со временем Арти наскучила жаберная иллюзия мальчика-водяного, и в артурианский период он представал перед паствой (в отдалении, сидя в гольф-каре) на суше. Но это было позднее, а сначала он достаточно долго держался за свой водяной образ.
Как он однажды заметил с горечью, его облик был не настолько экстравагантным, чтобы удерживать внимание публики двадцать минут (именно столько длились его представления на начальном этапе), просто лежа на помосте и позволяя себя разглядывать. Надо было что-то делать. Тюленьи трюки с мячом, с которыми он выступал в раннем детстве, очень скоро ему надоели. Арти сосредоточился на плавании. Ярко освещенный гигантский аквариум в полутемном шатре был центром внимания. Движения Арти в колышущейся воде завораживали, гипнотизировали. Люди смотрели на воду и на плывущего странного мальчика, как смотрят на пламя. Стеклянная преграда между Арти и зрителями подчеркивала его необычность и снимала опасения почтеннейшей публики.
– Так я для них безопасен, – рассуждал Арти вслух. – Они могут расслабиться. Знают, что я не прыгну к ним на колени. (Арти часто ехидничал насчет коленей, поскольку у него самого их не было.)
– Это преступное расточительство: поражать воображение простаков и ничего с ними не делать, – сокрушался он.
Арти