трактуемой как «встраивание понятия моральной корректности в действия и политику» корпорации [Frederick, 1986, p. 135].
Важно отметить, что нормативная по своей природе корпоративная социальная справедливость не является простым повторением исходных трактовок КСО, а представляет собой более сложную концепцию – продукт своеобразного диалектического развития. Критерием «моральной корректности» выступает уже не общая идея ответственности, а ее отражение в этической культуре конкретного общества, исповедующего «христианский, марксистский или гуманистический» взгляд на бизнес [Frederick, 1986, p. 134]. При этом, следуя традиции оригинального использования аббревиатур, В. Фредерик продолжил свою линейку от исходной концепции корпоративной социальной ответственности – КСО (CSR-1) и корпоративной социальной восприимчивости – КСВ (CSR-2) к корпоративной социальной справедливости – КСС (Corporate Social Rectitude – CSR-3). Данный подход, впрочем, оказался весьма ограничен. Если сокращения CSR-1 и CSR-2 стали в современной научной литературе общим местом, то аббревиатура CSR-3 уже рассматривалась как искусственная, а более поздняя попытка сформулировать в качестве следующей концепцию единства «космоса, науки и религии» – КНР (cosmos – science – religion – CSR-4) [Frederick, 1998] – осталась, по сути, незамеченной.
Вопрос о концептуальных измерениях в рамках комплексной модели корпоративной социальной деятельности (КСД) был впервые поставлен С. Сети в 1975 году. Не предлагая теоретического обоснования новой концепции, автор попытался увязать ставшую уже традиционной проблему содержания КСО с особенностями ее реализации. Корпоративная социальная деятельность интерпретировалась им через категорию «корпоративного поведения». Корпоративное поведение, как отмечалось в § 2 настоящей главы, подразделялось на выполнение социальных обязательств – ответ на действия рыночных сил и правовые ограничения, реализацию социальной ответственности, превышающей жесткие обязательства экономического и правового характера, а также – социальную восприимчивость, понимаемую как способность корпорации приспосабливать свое поведение к нуждам общества [Sethi, 1975, p. 60-64].
А. Керолл, также воздержавшись от детального концептуального обоснования корпоративной социальной деятельности как таковой, предложил модель, включавшую в себя три ее измерения: корпоративную социальную ответственность, корпоративную социальную восприимчивость и общественные проблемы [Caroll, 1979]. Проанализировав основные подходы к определению КСО, разработанные к концу 1970-х гг., и заключив, что в своем многообразии они, по сути, покрывают все поле релевантных исследовательских вопросов, он попытался свести эти подходы в единую систему взаимосвязанных элементов.
Важно отметить, что помимо широко дискутируемых нормативных трактовок корпоративной социальной ответственности и дескриптивного подхода к корпоративной социальной восприимчивости (см., соответственно, § 1 и 2 настоящей главы) А. Керолл обратил внимание на определение тех проблем, по поводу