Что такое?
Тринадцатый знак Зодиака над нами…
Тринадцатый? Это который? Напомните.
Змееносец!
– А-а, вспоминаю… Идите… Хотя, нет. Минуточку.
Святогрустный венценосец понимал, что знаки Зодиака существуют только в воображении. И все-таки настроение было отравлено. Юный цесаревич – старший брат – был зарезан много лет назад во время открытия на небе тринадцатого знака Зодиака. Можно было думать, что это лишь совпадение… Но… проклятый Змееносец не первый раз уже дает знать о себе самым нехорошим образом.
И вдруг возникло непонятное желание: увидеть того преступника, поднявшего руку на цесаревича.
Где он? – Царь объяснил, о ком речь.
На Столетних Стонах.
А это что? Напомните.
Рудник. В тайге.
Живой ли он? Разбойник-то? Звездочёт глядел на небо. Спохватился.
А? – сказал, вздрагивая. – Живой? Не знаю. Можно туда послать гонца.
Не надо. Просто вспомнилось.
Вряд ли живой, – рассуждал Звездочёт. – Каторга все-таки… Да и времени сколько прошло!
Да, да… А как он прозывался?
Разбойник-то? Самозванцев, кажется, фамилия. Самозванец, короче.
Ну, конечно. Как я мог забыть?
Над крышами царских палат опять зашелестели крылья перелетной стаи.
И вдруг послышался поющий странный звук, нарастающий со стороны перевала.
Царь Государьевич насторожился, глядя в небеса.
– Наконечник поющей стрелы, – подсказал Звездочёт. – Мы называем её «Стрела Умерлана», потому что от неё всё время кто-нибудь да умирает.
Пошевелив нахмуренной бровью, царь негромко пробормотал:
Интересно, кто на этот раз?
Лебедь. Здесь и думать нечего. Как только вы скачали не стрелять лебедей, так сразу же над перевалом заблестел наконечник поющей стрелы.
Почему?
Да так она устроена, чертовка. Свою силу и власть постоянно доказывает. Кого хочу, мол, того и казню. Вы – царь на земле святогрустной, а она – царица на земле и в небесах.
И никак нельзя призвать её к порядку?
Пробуем.
Плохо пробуете, если она до сих пор тут хозяйничает.
Наконечник поющей стрелы врезался в лебедя – крови глотнул и затих, молниеносно улетая восвояси. Встречный ветер скомкал, опрокинул убитую птицу… Белым лёгким облачком лебедь мягко упал на крышу царской палаты. Перья закружились в воздухе, оседая на ветках сада.
Капля крови задрожала на краешке кровли…
Беспокойный долгий царский день догорал в привычных трудах и заботах на благо страны.
Царь утомился к вечеру. Поехал в тарантасе к своему любимому Лазурному Заречью. Побродить хотел по берегу в дубах. Здесь хорошо и думалось, и отдыхалось. Поехал не один – с Грустиной, побледневшей за последнее время; новая жизнь, зарождающаяся во чреве, сосана соки из тела царицы. Но бледность ей, казалось, была очень к лицу. Августина выглядела не утомленной, а напротив – жизнерадостность мелькала в глазах, улыбке.
И опять над головою царь услышал