сдерживаться, ты же знаешь, что будет, если…»
В палате, куда они пришли, была свободна только одна кровать, стоявшая прямо у окна.
– Вот тут и будешь спать, – сказала Таня, улыбнувшись. – Располагайся, а я на репетицию!
Она торопливо убежала, а Витя, присев на пронзительно пискнувшую кровать, наконец выдохнул.
Вот он и в «Артеке».
Радости не было. Хотелось плакать. В палате не было никого, перед кем стоило бы стесняться. Он закрыл окно, убедившись, что ставни держат надежно, и только тогда позволил себе расслабиться. В носу предательски защипало, и Витя упал лицом в пухлую подушку.
Ветер откликнулся сразу, как было всегда. Он шустро подхватил с земли сухие листья, закрутил буравчиком пыль, а потом, набрав силу, стал расти вширь. Разбросал белые облака и нагнал тяжелые мокрые черные тучи. Дождь упал плотной стеной, заставив крышу загудеть от потоков воды.
По ступеням палаты застучало множество ног: дети прятались от дождя.
– Вот это ветрище! – раздались возбужденные голоса. – Ничего себе!
Витя замер на кровати.
– О, глядите-ка, новенький приехал! – произнес мальчишеский голос у него над головой. – Тихо, ребята, не будите его. Пусть спит.
Витя беззвучно плакал в подушку.
За окном ветер бился в деревянные стены дома, стучал в окна, пробовал сорвать крышу – через нее добраться до Вити. Чтобы подхватить, закрутить в вихре силы, смыть злые слезы с его глаз, заставить парить вместе с ветром…
Витя знал это, и страх сковывал его тело, мешал встать с кровати. Не давал забиться в самый темный и тихий угол дома, как он всегда делал, когда ветер приходил за ним.
Через полчаса, когда обессиленный мальчик заснул, ветер собрал черные тучи и унес их прочь. Ветер знал, что ему всего лишь нужно подождать. Нужный момент обязательно придет.
2
На завтрак Вите идти не хотелось. Вообще не хотелось никуда выходить из комнаты. Он бы с удовольствием провел весь день, а лучше всю смену под одеялом. Ладно – под простыней. Для одеяла тут слишком жарко. Тут вообще все слишком. Слишком жарко, слишком яркое солнце, слишком синее небо, слишком шумные и бойкие дети. Слишком активная вожатая.
«Лучше бы вожатый был парнем», – подумал Витя.
С мужчинами ему было проще, чем с женщинами. Вся семья Вити состояла из женщин. Он вспомнил свою вечно капризничавшую младшую сестренку. Потом бабушку, ворчавшую на него за недоеденный обед, невымытую посуду, невыученные уроки, разбросанные вещи. Потом маму. По маме он скучал так сильно, что даже всхлипнул. Неожиданно для себя.
– Нюня-нюня-нюня, – услышав его, завел приставучий Севка.
Витя нахмурился. На солнце мгновенно набежало облачко.
Внезапно вожатая остановилась, а за ней и весь отряд.
– Дети, знакомьтесь! – звонко сказала Танечка. – Это Артем, наш второй вожатый! Он немного задержался из-за учебы, но теперь он с нами!
– А может, первый? – широко улыбнулся белозубый