со знакомыми интонациями поправил дотошный половинчик из свиты. – Седьмого! Первый – это вожак!
– Какая разница, – буркнул в ответ Зеппелин.
– Вот залезешь к нему в кабину, там и поймешь, какая разница, – со странной смесью бодрости и угрюмости в голосе пояснил Бюскермолен.
Оба гнома, не снимая перчаток с крючьями и магнитами, отошли от плененного грузовика и сели в «Говерлу», которая тут же умчалась назад к мосту на Шабской развязке.
– Попытайтесь разбить группу вожака, – сказал Вольво в микрофон. – Что-то он волнуется слишком…
Пард вновь погрузился в работу. Все движение на юго-восточных радиалках приходилось пускать в обход, а возмущенные светофоры норовили загрузить пустующую Бориспольскую трассу, так что работы загонщикам в «Припяти» хватало.
В восемь утра взяли второй «Кенсуорт», или, как поправил бы дотошный половинчик из «Говерлы», – пятый. Группа сопровождения и гномы снова сработали чисто и слаженно.
В полдесятого вожак-«Кенсуорт», не выдержав, врубил форсаж и протаранил джип Банника перед самым поворотом – остатки колонны охотники уже третий час гоняли по квадрату. Джип с ужасающим хрустом вломился в стеклянную стену мебельного магазина, вожак и второй «Кенсуорт» помчались прямо к Центру, вместо того чтобы свернуть на облюбованный охотниками квадрат. Сам Банник успел вывалиться из джипа и чудом не угодить под чьи-нибудь колеса, но его основательно протащило по асфальту и изрядно стесало кожу с левого бока.
Бело-красный фургончик эльфа-лекаря успел к месту аварии спустя только десять минут, и все это время Банник орал и ругался таким голосом, что из окон коттеджей высовывались жильцы даже в смежных кварталах, а крови на пыльный асфальт натекло столько, что казалось, будто Банник давно уже должен свалиться замертво. Но он все ругался и ругался, правда, на глазах бледнел, зато пятнистый эльфийский комбинезон, во многих местах разодранный в клочья, от крови стал тяжелым и липким.
В это же время гномы взяли третий грузовик, действительно третий, тут даже половинчик из «Кажана» не придрался бы, а спустя еще двадцать минут Лазука с досадой сообщил, что вожак со вторым прорвались-таки на неконтролируемую ветку радиальной трассы и ушли к Центру. Эти два «Кенсуорта» можно было считать потерянными.
Оставались два одиноких дикаря – четвертый и шестой. Четвертого вели по все тому же квадрату Зеппелин, Михай и Саграда; шестого направляли к Шабской развязке остальные. Охотники снова и снова прокручивали действенный сценарий захвата, и Пард вдруг подумал: а сколько раз такая ситуация повторялась в прошлом? Сотню? Тысячу? Насколько он знал, Вольво охотился на грузовики в окрестностях Центра уже около восьмидесяти лет. И команда его тоже слыла бывалой да матерой. С уверенностью можно было сказать, что наименее опытными в команде считались люди – Банник, Лазука и Ас. Исключительно в силу того, что люди живут значительно меньше охотников других рас и чисто физически не могут соперничать с долгоживущими.
Вольво