отвык!
– Ну, не скажи, Володя, – возразил Шитов, покосившись на здоровенный пакет с бутылками и снедью. – Да здесь не меньше, чем дня на три.
– На два, если уж быть точным, – поправил Чепрагин. – Вот увидишь! Один день – пьем, другой – похмеляемся…
В Москве Шитов задержался ровно на пять дней.
Они сидели в полупустой трехкомнатной квартире и пили, лишь изредка выскакивая на улицу – к ближайшему киоску. Денег было много, и таяли они очень медленно. А может быть, они не таяли совсем.
На шестой день Чепрагин проводил Шитова на вокзал. Билетов не было, но поезда на юг еще ходили. Шитов по-московски расцеловался с Чепрагиным на перроне, по-сахалински щедро сунул проводнику в руку – и забрался в плацкартный вагон. Махнул другу в окне, когда поезд тронулся, и отправился к жене на юг.
– Вы думаете, мыть золото на Колыме – это курорт? – час спустя вопрошал Шитов хриплым запойным голосом. Он сидел по-царски – во главе стола, густо уставленного бутылками и снедью, и фантазировал. Пять дней, проведенных в столице, давали о себе знать неутолимой жаждой к пиву и страстью к разговору по душам. – Да черта с два – курорт… Летом – комарье грызет, зимой – мороз такой, что язык к нёбу примерзает… Но уж зато золотишка намоешь – и в Гагры, прямым рейсом Якутск – Батуми. Через Москву, естественно, через Москву…
Шитов отводил душу, изредка срываясь на мат, а собутыльники Леша и Вася пили дармовое пиво и слушали. Потом к ним присоединился Толя. А еще потом Шитов прилег отдохнуть. Спал он часа два, не выпуская холщовую сумку с деньгами из рук, и проснулся глубокой ночью от сильной жажды.
– Что за станция? – спросил он у проводника.
– Новоряжск. Стоянка десять минут, – ответил тот. «Успею», – подумал Шитов. И отправился на вокзал за пивом. Он еще расплачивался в буфете, а поезд «Москва – Симферополь» уже поспешно выбирался из Новоряжска, торопясь в край курортов, дешевого вина и легких любовных побед.
Часа через два вполне утоливший жажду Шитов сел на поезд Москва – Туапсе. Опять в кассе не было билетов, но места в вагоне были, только плати. Кое-кто из пассажиров еще не спал. Они дружно слетелись на дармовое бульканье. Раздобыли стакан и немного закуски.
И снова Шитов сидел во главе стола.
– Нам, буровикам, деньги вот такие платят, – говорил он, растопыривая руки в стороны. – Честно! Метр породы пробуришь – сто тысяч, считай, в кармане. В момент! Бывало, сядешь в «вертушку» – ну, в вертолет, значит, и – в контору, за деньгами, всей бригадой. Ну а там – кому пять «лимонов» за месяц, кому – десять… кто как работает, тот так и получает! Мне однажды сторублевками зарплату выдали. Ты прикинь, тысяча пачек… Ни в сумку, никуда не лезет… Так с мешком за плечами по Тюмени и ходил.
Сидевшие рядом слушали и подмигивали друг другу. Ну да, конечно, буровик из Тюмени… Видали мы, братцы, таких буровиков! Врет мужик. Ну, запил… Ну да с кем не бывает?
И опять компания не удержала Шитова.