с собой, куда бы он ни направлялся. Выходит, она что-то значила для него, и значила немало… Впрочем, я догадываюсь.
– Третья жена? Это вы о Джоконде? – спросила Аня, совершенно позабыв о том, что только что собиралась вступить с незнакомцем в жесткую перепалку. Этот человек говорил о Леонардо, как о старом приятеле, и это сбивало с толку, но вместе с тем определенно интриговало…
– Вообще-то ее звали Лиза Герардини – Лиза дель Джокондо – по мужу, Франческо дель Джокондо. Для него это был действительно третий брак. Две первые жены бедолаги умерли, прожив в замужестве с ним всего год.
– Что с ними случилось?
– Ничего особенного – обе умерли родами.
– А дети?
– И дети тоже.
– Какой ужас!
– Ну, почему ужас?
Незнакомец смерил Аню долгим взглядом.
– Хотя сейчас… Да, пожалуй. Но тогда это было совершенно обычное дело. Смертность рожениц, равно как и младенческая смертность была тогда очень высока.
– А эта, третья, Лиза?
– О, с ней старине Франческо повезло – она родила ему сына – Пьеро, потом – дочь. Правда, дочь умерла, но это ерунда. Главное, что сама Лиза выжила и родила ему еще одного сына – Андреа. В те времена во Флоренции это было более чем достаточным поводом, чтобы заказать портрет жены.
«Джоконда» («Мона Лиза») 1503г. Худ. Ленардо да Винчи. Лувр. Париж.
– И он заказал его Леонардо?
– Именно. Это было как раз, когда…, – незнакомец осекся, будто неожиданно подумав о чем-то. – Короче, это было в 1503 году, как раз когда Леонардо пришлось вернуться во Флоренцию.
– Вернуться? Он что, был родом из Флоренции?
– Он родился в городке Винчи под Флоренцией. Собственно, это явствует из его прозвища: Леонардо да Винчи, то есть, Леонардо из Винчи.
– Так это не фамилия?
– Нет, фамилии тогда еще не вполне устоялись. Хотя именно в Италии они появились впервые.
– Но что значит «пришлось вернуться»? И откуда?
– Из Милана, после того как там свергли герцога Лодовико Сфорца, который был главным заказчиком нашего дражайшего Леонардо. Леонардо там, как теперь говорят, нарубил немало бабла.
– Вот прямо так – «бабла»?
– Прямо ли, криво ли – в конце концов, а что вы хотели? Думаете, наш величайший гений всех времен и народов помышлял только о высоком? Беззаветно служил искусству, и все такое? Не смешите мои тапочки! Он был тот еще проходимец, впрочем, как почти все итальянцы.
Манера нового знакомого не то, чтобы сильно шокировала Аню – она выросла вовсе не в семье рафинированных интеллигентов – а скорее, несколько удивляла, казалась странной. Словно бы что-то с чем-то не вязалось. Впрочем, все равно – не важно, – подумала она. – Главное, это интересно. И, похоже, становится все интереснее и интереснее…
– Проходимец? – удивилась Аня. – Леонардо да Винчи?
– Ну, да. А что вас, собственно,