начнётся ль? Всего полчаса назад в этом не было никаких сомнений, а потом… Полчаса назад Вета решила разместить пару новых фотографии на своей страничке в социальной сети. На первом снимке красовалась иссиня-чёрная сорока с ярким белым пузом. Она пыталась вытащить конфету в блестящей обертке из вазочки, оставленной на столе в беседке. На втором – сама улыбающаяся розовощёкая Вета в пушистой шапке с большим помпоном собирала упавшие с деревьев яблоки в большую плетеную корзину. Оба снимка были сделаны на даче, за день до командировки Андрея в Испанию. Оба – на его смартфон.
Теперь Вета сидела, забыв о намеченных делах, зелёная косметическая маска засохла на её лице и начала растрескиваться. На щеках зелёное покрытие было размочено и кое-где стёрто двумя бороздками, проделанными слезинками, стремящимися вниз, под воздействием силы тяжести.
Другого сорта тяжесть, с почти непереносимой силой, сжала грудную клетку девушки, затруднив её дыхание, а в висках застучал, как набат колокола, пульс.
– Как он мог, перед свадьбой. Да ещё фотографию сохранил… Знаю я, когда у него такое вот лицо бывает. Я-то уж точно знаю. Что же это такое? Как же так можно…
Не в силах дальше переносить страдания в одиночестве, девушка набрала номер сестры, которая была старше Веты на десять лет. Женщина спокойно выслушала размытую рыданиями и сопением проблему девушки.
– А что он говорит? – спросила сестра.
– Я не спрашивала. Я боюсь, понимаешь, если он… если он… скажет, то будет как с Мишкой. Я не прощу, я просто не смогу простить такое, – Вету трясло, зеленоватая капелька упала с кончика носа.
– Чтобы как с Михаилом не хотелось бы, конечно. Знаешь, в институте ещё, один препод говорил, что один раз – случайность, а два раза – уже система. Елизавета, такая система твоя, матримониальная, нам всем дорого обходится. Я не о деньгах говорю, конечно, хотя… Надо заканчивать, сестрёнка, от женихов сбегать на свадьбах. Тоже мне Джулия Робертс. Моё мнение, если тебе интересно, конечно, так вот моё мнение: это недоразумение какое-то. Ну, мало ли кто с кем сфотографировался. У тебя, по-моему, фотка есть, где ты с тюленем целуешься, это же не значит, что ты…
– Фу, Катя, гадость какая…, – Лиза прекратила плакать.
– Какая гадость?
– Я не прощу! Я просто не смогу простить. Я думала об этом, много думала. Если с обмана начинать, то зачем же вообще начинать тогда? Зачем жить рядом с человеком, которому не доверяешь?
– Солнышко, не надо обобщать частности. Тебе я советовать ничего не буду. И никому. Это всё очень индивидуально… у каждого по-своему бывает. И знаешь, никто не более прав, чем другой. Поступай, как знаешь. Но с Андреем обязательно поговори, прямо сейчас.
– Андрюша, котик… – негромко позвала Вета, входя в комнату, где Андрей сочинял ответы на испанском языке своим коллегам из Испании и Аргентины, поздравлявшим его с предстоящей свадьбой.
Вета успела смыть зелёную маску с лица и даже немного успокоилась.
– Вет,