что битва проиграна, тучи развеялись, и далеко на горизонте Террин с изумлением увидел летящего к крепости Мимринга во главе огромного грома. Вид приближавшихся драконов так напугал атакующих, что они побросали свое оружие и бежали в дикие края. – Губы Анжелы дрогнули в усмешке. – И это, как вы понимаете, привело в восторг гномов Квотха, и они не скрывали своего ликования.
Но когда Мимринг приземлился, Террин, к своему большому изумлению, увидел, что чешуи его стали совсем прозрачными, как алмазы. Говорят, это произошло потому, что Мимринг летел слишком близко к солнцу. Ведь для того, чтобы вовремя собрать столько драконов, ему пришлось лететь выше самых высоких вершин в Беорских горах, выше, чем когда-либо летали драконы и до него, и после него. И с тех пор Террин прославился как герой осажденного Квотха, а его дракона из-за алмазной чешуи стали называть Мимринг Сверкающий. И с тех пор они жили счастливо, но, если честно, Террин все же до самой старости немного побаивался кроликов. Вот что на самом деле произошло тогда в Квотхе.
Когда Анжела умолкла, коты-оборотни благодарно замурлыкали, а ургалы стали издавать негромкое утробное ворчание, означавшее, видимо, высшее одобрение.
– Ты рассказала хорошую историю, Улутхрек, Пожирательница Луны, – сказал Гарцвог, и голос его прозвучал гулко, точно эхо скатившегося с горы валуна.
– Спасибо.
– Но рассказывала ты не так, как я когда-то слышал у гномов, – заметил Эрагон, выходя в круг света.
Лицо Анжелы оживилось:
– Ну, вряд ли можно ожидать от гномов признания в том, что они были во власти какого-то кролика! А ты что же, все это время в тени прятался?
– Нет, только несколько последних минут, – признался Эрагон.
– В таком случае ты пропустил самую лучшую часть истории, а сегодня я более не расположена ее повторять. У меня и так уже горло пересохло – так долго я рассказывала.
И Эрагон подошвами ног ощутил, как задрожала земля, – это поднимались на ноги куллы и остальные ургалы, к величайшему неудовольствию котов-оборотней. Некоторые коты даже громко взвыли, протестуя против того, что их столь небрежно роняют на землю.
Глядя на жутковатые рогатые морды ургалов, склонившиеся над костром, Эрагон с трудом подавил желание схватиться за рукоять меча. Даже после того, как он столько раз сражался вместе с ургалами, столько путешествовал и охотился вместе с ними и даже не раз забирался к некоторым из них в мысли, пребывание в их обществе все еще вызывало у него некоторую оторопь. Где-то в душе он понимал, что теперь они союзники варденов, но тело его не могло забыть того цепенящего ужаса, который охватывал его в былые времена, когда ему приходилось иметь дело с такими могучими противниками.
Гарцвог вытащил что-то из кожаного мешочка, который носил на поясе, и, протянув над огнем свою толстенную лапищу, передал эту вещь Анжеле. Та отложила свою пряжу и приняла подношение в сложенные лодочкой ладони. Это был довольно грубый стеклянный