битве, отогнав пиратов прочь, чтобы иметь возможность повредить все лодки.
– Ты кто такой?! – недовольно нахмурился Клюв, глядя на ползущего по стенке представителя Топоров. – Что это с тобой?!
Видимых повреждений на теле пришедшего не было, однако было видно, что ему плохо. Желая усилить панические настроения среди врагов, Санса громко вслух предположила, что это чумной житель трущоб, и, словно в подтверждение её слов разбойник обильно харкнул кровью, после чего привалился к стене, сползая по ней вниз. Если бы пират мог говорить, то сказал бы, что он не болеет, а только что схлопотал боевым молотом по рёбрам, отчего те задорно хрустнули и не преминули сломаться, отчего он теперь и кашляет кровью. Однако говорить ему было также больно, ибо каждый вздох и неловкое движение отдавались мучительной болью в сломанных костях грудной клетки, горевшей адским огнём. Вместо объяснений бандит смог только прохрипеть одно единственное слово «Помогите!», после чего снова харкнул кровью в сторону насторожившихся разбойников, отчего те запаниковали ещё сильнее. Двое из нападавших с паническими воплями поспешили покинуть дворик, справедливо опасаясь подхватить страшную хворобу от возможно больного Топора. Клюв сначала побледнел от страха из тех же опасений, когда кровавая слюна раненого мужчины угодила ему на башмак, а потом побагровел от гнева, бросаясь в атаку на недобитка, уползшего от стражников.
– Заразить меня вздумал, гнида?! – заорал Клюв, намереваясь зарезать несчастного Топора, замахиваясь на него ножом.
Дальше ждать смысла не было, а посему Санса рванулась к последнему оставшемуся в строю грабителю, одним ловким движением угостив его куском доброй стали под рёбра, а забрыкавшейся вновь Белогривке удалось своим затылком врезать удерживающему её верзиле по подбородку, отчего тот издал удивлённое мычание, и упал на пятую точку, выпустив из своих железных объятий белокурую девицу.
– Бежим! – схватила дочку за руку Вдова, не забыв перед этим на прощание угостить наглого амбала ударом ноги по лицу, отчего тот ушёл в глубокий нокаут.
– Стойте, сучки! – заорал позади Клюв, который уже к этому моменту успел разделаться с раненым Топором, которого все приняли за больного чумой.
Однако преследовать шустро убегавших дам никто не стал, ибо и заниматься этим было попросту некому. Бежать за ними в одиночку лидер быстро поредевшей разбойничьей шайки убоялся, ибо вид зарезанного и нокаутированного товарищей говорил сам за себя – лярвы могут за себя постоять, а посему нападать на них без прикрытия опасно. Преодолев бегом несколько грязных дворов, две подворотни и захламлённую загаженную улочку, беглянки сначала перешли на шаг, а затем и вовсе остановились, чтобы отдышаться и перевести дух.
– Ну и денёк! – усмехнулась Санса. – То меня схватили, то тебя! А одних убитых уже сколько! Страсть!
– Какой кошмар! – всхлипнула Нэтали. – Этот урод,