и молча открыл калитку во двор.
ГЛАВА 5
Нам кажется, что жизнь прочна, как лед,
Но даже самый крепкий лед не вечен –
И вот уже бушует ледоход,
Рожденный из коварных мелких трещин.
Гавриленко шел по широкому, искрящемуся в лучах яркого солнца льду, покрытому уже довольно-таки рыхлым снегом, к своему излюбленному месту у обрыва, на ходу то здороваясь с одними рыбаками, приехавшими несколько раньше, то желая удачного клева другим, вышедшим из электрички вместе с ним. Он находился в прекрасном расположении духа и предчувствии отличного отдыха. Даже Кузьмич, мимо которого он прошел, совершенно мирно, словно накануне не было никакого инцидента, сказав «Здравствуйте», хотя ничего и не ответил на приветствие, но и не зацепил Профессора, не остановил, не съязвил, как обычно. Лишь уставился, не отводя глаз и провожая долгим, несколько даже подозрительным взглядом. Ну что ж, и на том спасибо!
Морозец, а было, пожалуй, не ниже одного-двух градусов, практически не ощущался. Лишь налетающий временами слабенький ветерок приятно, даже как-то ласково, не по-зимнему, скользил по лицу, отчего Александру Васильевичу непременно захотелось остановиться, чтобы вдохнуть воздух полной грудью. Он так и сделал: поставил рядом рыболовный ящик, небрежно бросил пешню, залихватски сдвинул шапку на самый затылок, крепко закрыл глаза и поднял лицо кверху, к солнечным лучам, всем своим нутром растворившись в ощущении полной свободы.
Там, в метрах пятидесяти, обрыв, а под ним рыбачий оазис, рыбачий Клондайк Гавриленко, с которым скоро, к сожалению, придется расстаться. Что поделать, с природой не поспоришь, весна все настойчивее напоминает о себе. Даже более чем настойчиво. С той стороны, от железнодорожной платформы, у берега вообще прилично подтаяло – рыбаки вынуждены были бросить доски, чтоб была возможность на лед перескочить. Да и на середине уже не особо разгуляешься: каждый след, оставленный прорезиненными бахилами Гавриленко, одетыми на теплые сапоги, тут же, на глазах, темнеет, набираясь водой. Того и гляди, от берега отойдешь, а к берегу уже обратной дороги не будет.
Обычно сюда ведут лишь следы Александра Васильевича. Его давние коллеги по зимней рыбалке давно перестали даже делать попытки порыбачить рядом. Зачем расстраивать человека, сгонять его с насиженного места. Реки ведь на всех хватает.
Ведь интересный же человек, Александр Васильевич! Спорить не станет, даже слова поперек не скажет. Вежливо так, культурно, чтобы, не дай Бог, никто не почувствовал обиду, причину найдет или же просто придумает и примется искать другое место. Можно не сомневаться: уже проверено. В начале сезона некоторые мужики пытались около него присоседиться, но посмотрели-посмотрели да и плюнули. Ну, не любит человек в коммуне, в бригаде, в толпе рыбу ловить, так что ж его за это презирать. Как говорится, у каждого в голове свои тараканы.
Однако сегодня… Нет, сегодня вряд ли. Скорее всего, вчера кто-то таки нарушил негласную традицию: Гавриленко