пост главнокомандующего в Москве (по сути дела, он стал генерал-губернатором «первопрестольной столицы»).
Надо признать, что грамоты князь так и не осилил.
И всю жизнь обвинял в своей безграмотности… перья:
– Опять перышко худо зачинили – никак не могу писать! Эй, секлетарь, кудыть ты провалился, ты развей меня, ну-к, пиши за мою милость, а я тебе, дураку, диктовать стану…
Доступ к нему всегда был свободен.
– Мне ли, старому солдату, дверьми от народа затворяться! – говорил Крымский, и к нему в кабинет смело входили и купец, и ветеран-инвалид, и крестьянин с обидой на барина…
Законов князь никаких не знал и, кажется, даже гордился тем, что не знает, а судил-рядил «по-отечески», руководствуясь лишь смекалкой и богатым жизненным опытом.
– Я солдат, – с гордостью говаривал о себе Василий Михайлович, – в чернильной купели не купан, с острия пера не вскормлен, казенной бумагой не пеленат… Я прост, как ружейный багинет!
Был он человеком по-русски щедрым и хлебосольным, к столу своему сажал любого захожего с улицы. Дважды открывший двери для русской армии в лучезарный Крым, он скончался 30 января 1782 года. Умер как раз на пороге важного события, когда Крым вошел в состав нашего государства на правах новой губернии – Таврической!
Его похоронили в селе Полуехтове Рузского уезда Московской губернии, и над могилой полководца склонились трепетные русские березы, стали вить гнезда певучие русские птицы…
В эпитафии поэта Ю.А. Нелединского-Медецкого сказано:
Прохожий, не дивись, что пышный мавзолей
Не зришь над прахом ты его;
Бывает, оною покрыты и злодеи;
Для добродетели нет славы от того!
Пусть гордость тленная гробницы созидает —
По Долгорукове ж Москва рыдает.
В 1842 году в городе Симферополе «солдату Василию Михайлову» был сооружен памятник…
Остался на Москве дом его в Охотном ряду, где позже размещалось московское Благородное собрание, а ныне – Колонный зал Дома Союзов.
И каждый раз, когда передают концерт из Колонного зала, мне почему-то невольно припоминается Долгорукий Крымский…
Мир праху его солдатскому!
Лейтенант Ильин был
Летом 1886 года в России был спущен на воду самый быстроходный в мире корабль класса минных крейсеров. Шампанское обрызгало его острый форштевень, который под звуки оркестров стремительно рассек темную воду, и волна, отраженная от берега, обмыла золотую славянскую вязь его имени: «Лейтенант Ильин»…
Впрочем, среди публики слышались голоса:
– Лейтенант Ильин… простите, а кто он такой?
Это уже не ново, что история умеет прочно забывать.
Но зато история умеет и вспоминать!
Я раскрываю старинную книгу и читаю в ней такие слова:
«Клевета, зависть – вы уже довольно насытились, заживо преследуя почтенного Ильина: прекратите же гонения свои, скройте самих от себя, не беспокойте прах друга души моей!»
Итак, он был гоним… За что?
На