слышу!
– Да-а!..
Жара отёр пальцы о футболку Васина, который стоял в оцепенении от неожиданной развязки, и, удаляясь, процедил сквозь сомкнутые зубы: «Сагбачá!» Потом ухмыльнулся и беззлобно, тихо в сторону, перевёл: «Щенок!»
После этого инцидента все вопросы были сняты. Вася при встрече кивал Жаре. Тот с улыбкой отвечал ему дурашливым поклоном в стиле эпохи Людовиков, выставив вперёд ножку и сделав ручкой этакое помахивание шляпой.
Ревность, невольное уважение и мандраж по отношению к Пашке глубоко спрятались в сердце Васина. Эти чувства там так и жили, пока бывшие студенты не получили дипломы и не разъехались по разнарядкам «Союзгосцирка» уже в ранге профессиональных артистов. Каждый из них с той поры мерил свою цирковую судьбу километрами дорог, меняющимися названиями городов, газетными рецензиями, афишами и исчезающими, как утренний туман, желанными аплодисментами…
Глава шестая
На учебном манеже шла будничная училищная жизнь. Слышались команды педагогов, звучали реплики студентов, отрабатывавших трюки. Без конца падал реквизит у жонглёров, повизгивала в блоках страховочная лонжа у вольтижёров, которые бросали партнёршу из рук в руки. С оглушительным звоном и грохотом в который раз развалилась шаткая пирамида из железных катушек эквилибриста Серёжки Суслова. Тот, чертыхаясь, поднялся с ковра манежа, потирая ушибленное колено, в отчаянии пнул одну из катушек и тут же схватился за голеностоп.
– Бль… ли-ин!..
– Ты, турок бестолковый, головой попробуй, она крепче, чего ей будет – вы же, эквилибристы, на ней только стоите. С такими нервами надо в кордебалет идти… – Вошедший Земцев поздоровался с Сеничкиным, педагогом Суслова. Тот осуждающе кивал в знак солидарности с Фирсом. Все преподаватели в прошлом были артистами и теперь делали одно дело – растили будущих мастеров.
– Пять катушек пока никак…
– Ничего, докакается…
В «правом углу манежа», как любил шутить Земцев, репетировали его студенты. Он восседал перед ними на стуле, как Наполеон при Ватерлоо, и периодически что-то подсказывал, корректировал броски. Напротив него за барьером с прямой спиной сидела Виолетта Николаевна Кисс, представительница старинной цирковой династии с итальянскими корнями, некогда блистательная артистка и теперь такого же уровня педагог. Примадонна, как подчёркнуто звал её Земцев, сейчас репетировала со своим учеником. Её красивое лицо было непроницаемым, реплики немногочисленны и скупы.
Почти в одно и то же время Виолетта Николаевна и Фирс Петрович выпустили двух выдающихся жонглёров с мировыми именами, которые теперь стали кумирами молодёжи и эталоном жонглирования. Сергей Игнатов представлял жонглёрскую школу Кисс, а Евгений Биляуэр, соответственно – Земцева. Эти жонглёры в открытую конкурировали между собой. Ревностно относились друг к другу и их педагоги. При встрече они сдержанно здоровались и побыстрее старались разойтись.