и слыхать: «Мерси! Мерси!»
Прямо скажем – город омерсительный.
Я таких не видел на Руси!
Утро пахнет земляникой, сливою
И цветы в разгар зимы цветут!
И весь день кругом глаза счастливые –
Пляшут, обнимаются, поют!
Вечно юный город, вечно милый,
По каким секретам ты живёшь?
И откуда черпаешь ты силы,
И откуда краски ты берёшь?
Знаешь ты, конечно, боль утраты,
Дым разрухи, жалкие гроши.
Только всё равно блестят палаты
Серебром и золотом души!
Жизнь полна улыбкой и приветом,
Тёплый дождь щебечет с красных крыш…
Кажется, нельзя не быть поэтом,
Попадая в радостный Париж!
Эта башня – башня грёз и вдохновений.
Словно руки в небо сложены в мольбе!
Словно отошёл куда-то гений,
Для работы приготовив свой мольберт.
Это сколько ж в небо кинуто железа!
И оно при этом словно бы парит!
Бесшабашно я на башню эту влезу –
И закружится под крыльями Париж…
Будто в крыльях ветер бьётся под рубахой.
Красота кругом и спорить не резон!
Только если бы случилось быть мне птахой,
Полетел бы я на русский горизонт!
Потому что, отвлекая от пирушек,
Ностальгия вдруг меня охолодит…
У стогов погреть бы душу, у опушек,
А в Париже даже Сена не горит!
Вдали от милых берегов
Мне что-то горькое откроется.
Чем больше к Родине любовь,
Тем дальше сын её покоится!
И тишина, и полумрак,
Гранитный крест – могила Бунина.
И всё здесь кажется не так,
Всё как-то серо, как-то буднично.
А где цветы, а где шмели,
Лазурь, колосья, ветры чуткие…
Во глубину чужой земли
Запала русская жемчужина!
Она во мгле ночной встаёт
Звездой дрожащей, песней грустною,
Огнём до сердца достаёт
И обжигает память русскую!
И не стихают на полях
Цветы, шмели, колосья буйные…
И птица где-то в небесах –
Орлиный крест – могила Бунина!..
Теперь мне долго будет сниться
Париж, Париж,
Где золотая черепица
Окрестных крыш.
Где Нотр-Дам шумит, играет
И Монпарнас
Уже других гостей ласкает,
Забыв про нас…
Случайный франк найдёшь в кармане –
И загрустишь,
И поплывёт в мечтах, поманит
Париж, Париж!..
Была мечта
«Была мечта – вокруг Земного Шара,
Была мечта великая, братан!..»
Он сквозь меня смотрел с улыбкой шалой,
В его руке дрожал пустой стакан.
А на столе, где даже крошки нету,
Валялся глобус – драный в лоскуты!
Кругом лежали горы, континенты,
Моря,