налево, кидает вверх и вниз, борщ летит из миски куда-то в потолок, кислая капуста потом сочными лохмами падает тебе на голову, ты все время мокрый, спать можешь привязавшись. Но этого мало: тральщики ходят там, где другие стараются не ходить, – по минам! От этого ко всем неудобствам жизни надо прибавить и постоянное ожидание смерти. Здесь смерть – в одной ослепительной вспышке – может прийти внезапно, если борт тральщика сломает мягкий свинцовый колпак мины. Тогда – на глубине – брызнет из пробирок электролит, замкнет гальванные контакты, и… Постой, читатель, не пугайся! Человек ко всему привыкает. Так как ждать смерти ежесекундно человеку несвойственно, но на тральщиках к смерти никогда не готовятся. «Плевать нам на все!» – говорят.
…Это случилось в Горле Белого моря, где придонные тралы рвались не об острия грунта, – нет, тралы, нащупывая минрепы, рвались об мачты затонувших кораблей. Все было спокойно в этот день, толкучка волн (поморская сувоя) не качала, а швыряла две коробки под флагами молодого советского флота. Флота слишком молодого, чтобы можно было успеть навести на нем порядок…
– Вижу дым, – доложил сигнальщик с мостика в рубку.
В рубке предсудкома хлестал ром с минером.
– Чего видишь? – спросил он, на полную мощь закусывая.
Из переговорной трубы – репетиция сигнала:
– Дым со стороны океана!
– Перестань курить на мостике, и дыма не будет, – захохотал в трубу предсудкома.
– Я не курю, – ответил сигнальщик. – А дым большой…
– Хрен с ним! – сказал минер. – В море без дыма не бывает. Поехали дальше, пред! Наклоняй ее, стерву, бережно…
На мостике так качало, что сопитухи, словно няньки, бережно держали бутылку: один за донышко, другой за горлышко, – не дай бог уронить, тогда выпивка сорвется.
– Был случай, – сказал минер, выпив. – Еще в Кронштадте. Поступил к нам в команду вологодский…
– Вологодский?
– Ага.
– Я тоже вологодский.
– Нет, это не ты поступил… И такой здоровый бычок был – щелчком пальцев сворачивал у мины взрывной колпак. Так сворачивал, будто на нее корабль напоролся. Ну и потеха! Как шибанет – так свинец мнется. Мины, конечно, были учебные. Но вот однажды пришли на минный форт для занятий, туды-т их… Он возьми да и шибани одну пальцем. Для потехи!..
– Семнадцать вымпелов! – медноголосо пропела труба, и в этот же момент колпак штурманского бра над картой, брызнув осколками, разлетелся к чертовой матери.
– Эх, не дали допить… – пожалел минер.
Предсудкома всунул ему в руки бутылку.
– Береги! – крикнул, выскакивая. – Потом дососем…
На палубе возле орудия стоял потрясенный комендор и показывал туда, где раньше была пушка. Теперь остался один станок; еще торчали, словно рогульки, острые цапфы с прицелом, а самой пушки как не бывало: сорвало и забросило в море. Когда англичане спустили на тральщиках флаги, минер с аппетитом вылакал ром, швырнул бутылку за борт и сказал:
– Эй, великая пиратская держава!