питание», и уж они вряд ли долго протянут, пойди корабль ко дну. Если только не съедят одного из своих мужчин.
Я увидела еще несколько лиц, знакомых по журналистским мероприятиям: здесь была Тина Уэст, редактор «Вернских времен» (с девизом «Восемьдесят дней – это только начало»), худая, как гончая, и увешанная украшениями, которые, пожалуй, весили больше ее самой; круглый и лоснящийся, точно морж, Александр Бельхомм, журналист, пишущий о путешествиях и о еде для нескольких бесплатных журналов, которые можно найти в поездах и самолетах, и Арчер Фенлан, известный специалист по «экстремальным путешествиям».
Арчеру, пожалуй, едва за сорок, хотя из-за огрубевшего лица, покрытого автозагаром, он выглядел старше. Бедняга переминался с ноги на ногу – в смокинге и галстуке ему было явно неуютно. Не представляю, как он здесь оказался, ведь обычно Арчер путешествует по Амазонке, поедая личинок. Наверное, решил немного отдохнуть.
Девушки из соседней каюты нигде не было видно.
– Бу! – напугал меня кто-то сзади.
Я обернулась.
Бен Говард. А он тут что забыл? С нашей последней встречи широко улыбающийся Бен успел отрастить густую модную бороду.
– Бен, – ошеломленно выдавила я. – Как дела? Ты знаком с Коулом Ледерером? Бен раньше работал вместе со мной в «Велосити», а теперь пишет для… Для кого ты теперь пишешь? «Инди»? «Таймс»?
– Мы с Коулом знакомы, – спокойно ответил Бен. – Вместе работали над тем проектом «Гринписа». Как ты, дружище?
– Нормально, – сказал Коул.
Бен и Коул по-мужски приобняли друг друга – видимо, для рукопожатия они недостаточно суровы, а для удара кулаками чересчур консервативны.
– Отлично выглядишь, Блэклок. – Бен окинул меня таким взглядом, что я заехала бы ему коленом между ног, если бы не чертовски узкое платье. – Правда… ты что, опять боксировала?
Я не сразу поняла, о чем он говорит, но потом до меня дошло: синяк на щеке. Видимо, я не слишком хорошо управляюсь с маскирующим карандашом.
Воспоминание о чужаке в моей квартире – ростом примерно с Бена, с такими же блестящими темными глазами – явственно пронеслось у меня перед глазами; сердце вновь заколотилось, а грудь сжало, и я никак не могла найтись с ответом. Просто смотрела на Бена, надеясь, что не обжигаю своим ледяным взглядом.
– Ладно, ладно, извини, – поднял он руки. – Не мое дело, понял. Боже, ну и тугой же воротник. – Бен подергал галстук-бабочку. – Так как ты тут оказалась? Дела пошли в гору?
– Роуэн заболела, – коротко объяснила я.
– Коул! – Неловкое молчание прервал чей-то голос, и мы обернулись. Шурша серебристым платьем, будто змеиной кожей, по белоснежному дубовому полу шла Тина. Не обращая внимания на нас с Беном, она расцеловала Ледерера в обе щеки. – Дорогой, сколько зим! – Ее хриплый голос был полон эмоций. – Когда же ждать тех снимков, что ты обещал для «Вернских времен»?
– Привет, Тина, – сказал Коул с едва заметной утомленностью в голосе.
– Позволь познакомить тебя с