или созревание различных систем нервной системы, этапы развития восприятия, движения, речи или игровой деятельности и т. д. Однако все они едины в том, что процессам развития имманентно присущи: критические и сензитивные периоды; они гетерохронны и асинхронны; обусловлены совокупностью генетических и средовых факторов; при этом решающая роль с первых минут и до конца жизни человека принадлежит его социальным контактам.
Фундаментальная работа В.П. Самохвалова «Эволюционная психиатрия», («История души и эволюция помешательства», 1991), помимо ее концептуальной стороны и «архива» уникальной феноменологии, является энциклопедическим изданием в области теории эволюции для клинических психологов. Особенно – для работающих в проблемном поле психологии детского возраста и возраста инволюции. Идеи, развиваемые автором, имеют принципиальное значение, ввиду заложенной в ней схемы, алгоритма системно-эволюционного анализа феноменов поведения.
Развивая этот подход к изучению механизмов нормального и аномального поведения человека (H. Jackson, H. Еу, I. Bowlby, I. Eibl-Eibesfeld, K. Lorenz, E. Kraepelin, C. Yung, А.Г. Иванов-Смоленский, M.А. Дерягина, Е. Η. Каменева, А.Н. Корнетов и др.), В.П. Самохвалов обосновывает методологические и методические приоритеты эволюционного анализа. При этом выдвигается ряд аксиом клинико-эволюционной парадигмы.
Наиболее из них фундаментальная, в определенной мере определяющая все остальные, гласит, что любые патологические феномены – неотъемлемая и важнейшая часть биологической эволюции, встроенная в единое здание культурно-исторической эволюции, фило- и онтогенеза человека. Соответственно «язык» патологии и «язык» нормы различаются не качественно: составляющие их элементы, знаки одинаковы, хотя имеют разную степень интенсивности. Принципиально различными являются функция и смысл этих знаков, а также системы, которые в каждом конкретном случае они образуют.
Иными словами, не существует ничего в норме, чего бы не было в патологии, и наоборот. Любой патофеномен может обнаружить (и обнаруживает) себя в жизни каждого человека и, более того, может сыграть существенную роль в определении вектора его развития, подчас совсем не в худшую сторону.
С точки зрения нейропсихологической граница между нормой и «ненормой» не только весьма зыбка. Она лежит совсем в иной плоскости, нежели наличие или отсутствие того или иного симптома. Она определяется, во-первых, единовременным накоплением, «синдромальностью» и количеством у данного человека интенсивных патологических стигм, а во-вторых, возможностью их элиминации, аутокоррекции, компенсации с помощью его собственной произвольной саморегуляции.
Из сказанного вытекает следующее базовое положение: единство универсальных законов протекания психической деятельности человека (в норме и патологии) является главной движущей силой и механизмом принципиальной познаваемости патологии. А следовательно, возможности более эффективного ее преодоления.
Такая