кроме самого себя, с правом на поиск собственной истины. Предел изменения – относительность относительности – присутствует только в образованиях коллективного сознания, структурирующего само существование культуры как среды, созданной людьми. К числу таких образований относятся важнейшие составляющие любой культуры:
– дом культуры, т. е. территория, ограниченная, защищённая, дающая возможность сохранения во времени и пространстве материальных и духовных предметов культуры;
– наличие у людей, живущих на этой территории, переживаний принадлежности (чувства Мы и «Наше»), переживаний собственности (Я – часть Мы, «Наше» – это и «Моё»);
– наличие общего языка или семиотического, знакового пространства, дающего возможности для индивидуальной и коллективной рефлексии, для осуществления трансцендентальной позиции.
С особой остротой этот процесс предстаёт в условиях тотальной глобализации рынка, искушению которой подвергается в той или иной мере каждый человек на нашей планете[38]. Я процитирую несколько строк из этой работы: «Рынок, ревнующий ко всему тому, что самоценно и не приносит мгновенную прибыль, способен поощрять только прикладные исследования и разработки, быстро переводимые на язык технологий. Наука, подчинившаяся этим критериям, утратила бы арсенал фундаментальных понятий и полет творческого вдохновения, превратившись в служанку текущих нужд. Просвещение диктует другую формулу развития науки: рост фундаментальных исследований вместо роста прикладных разработок.
Аналогичные неравенства действуют и в сфере образования: рост общих знаний универсального применения вместо роста специализированного функционального знания.
«Человек просвещения» в сравнении с современным «экономическим человеком», зацикленным на отдаче и пользе, выступает как романтик, но этот романтизм оказывается более продуктивным в культурном смысле, чем рыночный прагматизм. Вырождение проекта просвещения, с его культом больших фундаментальных идей, угрожает современной цивилизации тотальным застоем – новым изданием азиатского стабильного способа производства, а современным элитам – превращением в мандариниат древнекитайского образца, который выдавал инструкции и регламенты, но не был способен инициировать большие творческие новации и открывать новые горизонты»[39].
Я выбрала именно эту цитату, так как наука – это одна из область индивидуальной и социальной жизни, где существование истины крайне остро переживается человеком как проявление жизни, энергии его Я, того потенциала (капитала), которым Я владеет. Наличие истины переживается как данность, как возможность осуществимости жизни Я. Это порождает честность мыслящего человека перед самим собой, ответственность за свою мысль, – ту честность, которая в других проявлениях свойств психической реальности существует как честь и достоинство, как совесть и стыд – те проявления