же она уходила тайком.
Когда Джози наконец пробралась к Хлое, та явно ей обрадовалась.
– Джози! Я уж думала, ты не придешь. – Она отступила на шаг. – Мм, прекрасно выглядишь.
Джози застенчиво коснулась своей щеки рукой в перчатке.
– Вообще-то, я обычно не крашусь.
– Ну и зря. Эта прическа и макияж очень тебе идут.
Джози поколебалась, потом заправила волнистые волосы за уши; комплимент Хлои ее ободрил.
– Ну, что будем делать? – спросила она.
– Не хочешь пива?
– Пива? – Джози слегка улыбнулась. – Можно.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Хлоя.
– Я знаю одну женщину, которая очень порадуется, когда я расскажу ей об этом.
Они раздобыли себе по стаканчику с пивом, и Хлоя спросила:
– Может, хочешь чего-нибудь съесть?
Джози ничего не ответила, потому что прилюдно ответить на подобный вопрос утвердительно было выше ее сил, но Хлоя уже направлялась к лоткам с закусками, так что ей оставалось только последовать за новой подругой. Все вокруг заволакивал теплый ароматный пар, поднимавшийся над фритюрницами, где жарился хворост. В воздухе сладко пахло ванилью.
В детстве Джози никогда не подходила к лоткам с закусками. Во время конкурса лысин она сидела за судейским столом рядом с отцом, а потом шофер отвозил ее домой. Маргарет неизменно встречала ее на пороге вопросами. Представил ли он ее кому-нибудь? Все ли видели их вдвоем? Она зорко следила, чтобы Марко демонстрировал всем, что гордится своей единственной дочерью, хотя сама была на это не способна.
Они с Хлоей съели по яблоку в карамели и по пирожку с пеканом – их пекли сухонькие старушки из жестоко соперничающих между собой церковных кружков. Мало-помалу Джози начала расслабляться. Никто на нее не глазел. Она ела на людях, и это не вызвало у нее никаких неприятных ощущений. Наоборот, ощущения были приятные. Изумительные. Возможно, дело было в еде. Возможно – в обыденности всего происходящего.
Понемногу Джози осмелела и принялась оглядываться по сторонам. Кое-кого из присутствующих она даже узнала, однако ее саму, похоже, не узнавал никто. С Хлоей дело обстояло с точностью до наоборот. Ее то и дело кто-то останавливал, чтобы перекинуться словечком. Сначала это была Бриттани, с которой Хлоя вместе училась в старших классах. Потом Джун – за той она когда-то присматривала в свободное от учебы время. А потом какая-то женщина по имени Филиппа пригласила их на рекламную презентацию посуды «Тапервер». Все происходящее наполняло Джози странным ощущением раскрепощенности, как будто она обрела возможность жить другой, тайной жизнью, какую-то сверхъестественную способность. Она может ходить по улицам в таком виде, и никто не узнает в ней Джози Сиррини. Она превратилась просто в Джози, подругу Хлои. Она может есть у всех на глазах, и никто ничего не скажет и не посмотрит на нее косо.
Перед тем как отойти от лотков с закусками, она купила себе порцию голубой сахарной ваты и понемногу