тоже хочу добавки!
– Нет уж, поздно, – сказал Тедди. – Ты упустила свой шанс.
– Я хотела признаться, но ты меня опередил. – Ингрид испепелила взглядом приятеля.
Она была та еще озорница. Однажды за ужином в лоб спросила мисс Бимер:
– Этот дылда Густав, что каждый день провожает вас до дома, он ваш сударчик?
Под столом Тедди ее пнул.
– Ингрид, прекрати! – одернула Катрина. – Это бестактно.
– А что в этом плохого? Вот Андер – мой ухажер, а Тедди увивается за Эльзой Бергсен.
– Ничего подобного! – возмутился брат. – Врет она, мисс Бимер, не слушайте ее.
Мисс Бимер улыбнулась:
– А что, Эльза, по-моему, очень милая девочка.
Дочкин вопрос Катрину смутил, однако она и сама о том задумывалась. Люсиль ей очень нравилась, и ее беспокоило, что у девушки нет друзей-ровесников.
Когда после ужина они вдвоем мыли посуду, Катрина извинилась за дочь:
– Вы уж простите, Люсиль, ее нахальство.
– Пустяки, миссис Нордстрём. Просто ей любопытно.
– Скажите, а у вас есть молодой человек? Я спрашиваю лишь потому, что вы можете не стесняться и приглашать его в гости.
– У меня никого нет. – Люсиль вытерла очередную тарелку.
– Значит, очень скоро кто-нибудь появится. Вы так хорошо ладите с детьми, из вас получится прекрасная жена и мать.
– Вы думаете? Спасибо на добром слове, но я, наверное, никогда не выйду замуж.
– Почему это?
Мисс Бимер вздохнула:
– Так мне кажется.
– Не зарекайтесь. И мне так казалось, но вот – извольте.
Тут раздался пронзительный вопль «Отстань, отстань!», в кухню влетела Ингрид, следом Тедди. Опрокидывая стулья, дети носились вокруг стола.
– Мам, она стащила мою тетрадку! – вопил Тедди.
– Не ври! – проверещала Ингрид и пулей вылетела в коридор.
– Сейчас же угомонитесь! – прикрикнула Катрина. – Не мешайте папе читать! – Она глянула на Люсиль и рассмеялась: – Пожалуй, в одиночестве есть своя прелесть. Хотя бы тихо.
В доме Свенсенов было не тише. Уже давно Бёрди пыталась связать свитер – подарок Лидеру на день рожденья. Но ей постоянно мешали: то сынок, который вечно туда-сюда снует, то муж или батраки, которым всегда что-нибудь нужно. И оттого последнее время она, отправляясь на кладбище, брала с собой корзинку с вязаньем. Покончив с поливом и обрезкой, Бёрди спокойно вязала. Так хорошо – сидишь на природе, вокруг никого, только птички поют.
Перебирая спицами, она думала о дне, когда кто-нибудь упокоится на этом холме. Пока что бог миловал – лишь разок Катрина напугала своей родильной горячкой. А так все живы-здоровы. И относительно молоды.
И вот однажды Бёрди подметила некую странность, которую отнесла на счет своего разыгравшегося воображение. Никак иначе. Однако странное чувство, что за ней наблюдают, не проходило. И она, знаете, не ошиблась. Так оно и было.
Телеграмма
В городке Элмвуд-Спрингс на смену слякотным