во дворе рассказали о случившемся и он прямиком, не делая попыток взглянуть на труп девочки, бросился к своим шкафам.
– Взгляните, все ли ключи и вещи на месте, не пропало ли чего, – после взаимного представления обратился к нему Черняк.
Миронович подошел к отгораживающему угол шкафу, запустил руку глубоко в щель и выудил связку ключей, которая, по всей видимости, висела на гвозде, вбитом в заднюю стенку шкафа. Взяв связку в руки, он внимательно осмотрел её, убеждаясь, что все на месте. Потом проверил замки на шкафах и витрине – все было заперто. Двигался Миронович быстро, резко, шумно дыша и не переставая рассказывать, как ему только что внизу, во дворе, рассказали и про убийство, и про дверь, стоявшую всю ночь открытой, и про полицию… Выглядел он по-настоящему взволнованным, если не сказать, напуганным.
Пристав Рейзин, наблюдавший за ним безмолвно, вдруг произнес:
– Не желаете ли взглянуть на труп, господин Миронович? Там, в маленькой комнате…
Хозяин кассы не ответил. Он подошел к витрине и внимательно всматривался в предметы, помещенные за стеклом.
– Так и есть! – воскликнул он, – Я же чувствую, что меньше стало! Не хватает! Не все вещи на месте! Пропали часы, да не одни, медальон… еще брошка, портсигар, портмоне для серебряных монет… – принялся он перечислять.
– Это были самые ценные вещи в витрине? – спросил Гаевский.
– Да нет же, нет! То-то и странно, сам не пойму! Вот же, почти рядом – очень дорогая табакерка, финифть, белое золото, посмотрите, ее почему-то не взяли… Странно как-то.
– А замок-то нетронут, – многозначительно проговорил Черняк. Он, вооружившись лупой, рассматривал замочную скважину на крышке витрины. На ней не было ни царапинки, ни щелочки вокруг, замок плотно сидел в своем гнезде.
– Может, вынуть и разобрать? – предложил Гаевский.
– Ну-ка, Викентий Александрович, дайте-ка я попробую, – сказал сыщик Иванов, опускаясь перед витриной на корточки и извлекая из кармана собственную 10-кратную складную лупу.
Пока сыскари – каждый со своей лупой – рассматривали крышку витрины, пристав обратился к хозяину кассы:
– Вам, полагаю, следует составить список пропавших вещей и бумаг. Но с этим можно повременить… Не хотите ли, все-таки, посмотреть на девочку? Как-никак, она была вашей помощницей.
– Да, она была… смышленая, – рассеянно кивнул Миронович, – Да что уж теперь… Нет, на труп смотреть не хочу, увольте… потом…
– Какое страшное преступление – убийство с изнасилованием! – с нажимом произнес Рейзин, глядя на хозяина кассы неприязненно и цепко.
– То есть как?! – взвился при этих словах Миронович, – Какое тут изнасилование, тут изнасилования нет, тут не может быть изнасилования! – громко и неожиданно возбужденно заговорил он.
Крайне озадаченный такой реакцией, Рейзин ответил ему:
– Почему же