скоро братками стали, у нас братаны, у них братки да другари. Чего ж не понять. И люди у них бесхитростные и красивые очень. Ну, нам-то все равно, кого от кого защищать. Задача была простая – мир сохранить, ну мы и сами в драки не лезли, и им драться не давали, тем более что все чёрненькие одинаковыми вначале показались. Где понять, кто серб, а кто албанец. Потом уже разбираться стали, как пообвыкли.
Я уж говорил, что народ там весь красивый, а девчонки! ну, я вам скажу! Аж оторопь берет. Не, мы ни-ни, кому под трибунал идти охота. Я к тому, что идет такая девчушка, что фигура, что личико ровно ангел. Если не улыбнётся.
– Почему?
– А вот скажите. Какой там самый дефицитный товар? Не, не бомбы или пушки. Этого добра там хватало. И не колготки там или бельишко, хотя мы потихоньку и приторговывали. Жрать-то хотелось, это немцам да англичанам отваливали с НАТО полные карманы баксов и жратвы хватало. А нам, так, кинут кусок, чтобы с голоду не подохли. Да имидж свой ср…й поддержать. Извиняюсь, женщины (и взгляд в сторону хозяйки-молодицы лукавый).
Так вот, самый ходовой товар, это соль, ага-ага, соль, но йодированная. За двадцать баксов один килограмм уходил, и с руками отрывали. Местность там горная, вода холодная, а вот йода маловато. Идёт такая девчушка, ну просто пишет, а как улыбнется – все зубы чёрные, съеденные. Жуть вначале брала, потом попривыкли.
Наш украинский отряд с деревень все, на молоке да сале вскормленные, зубами камни могли грызть, не то, что бутылки открывать! А тут – девчонке лет этак двенадцать, и чёрные колья, а не зубки, во рту торчат. Жалко их было.
Ну, так вот, дислокацию нам определили как раз посреди села. По левую сторонку – сербы, по правую – мусульмане. Ну и мы, как конфеты в проруби, то налево, то направо болтались. Я с братаном в албанском доме определился. Семья как семья: старик (молодые-то все мужики воевали), да бабьё при нем вертится. То есть старуха его, дочка и две внучки. Такие девчушки смугленькие да черноглазенькие, аж белки глаз с желтизной, ну шустрые, прям, не передать. Одной где-то годка четыре, другой ещё меньше, только лопотать научилась. Худенькие такие, сразу видно, не шибко часто есть им приходилось.
Мы их, конечно, сразу подкармливать стали, жалко ведь. И всё равно, худющие такие, ну чисто скелетики. Потом, когда старуха нас перестала бояться, рассказала, что обе они болезнью Боткина переболели, старшая так аж четыре раза. Во дела! Что война с народом делает!
Ну, дали, мне это, в воскресенье увольнение в город (шмотками да солью спекульнуть, короче), сел я на БТР и погнал за 20 км. Вечером тем же макаром назад, но уже не сам, а с козой. Я её на соль выменял.
Ну, что коза воняет, вы знаете? Так вы мало знаете, не за столом будь сказано. Я потом три дня отстирывался да отмывался. Ребята в БТРе то матом меня, то шуточками доставали: «что, братан, под трибунал за девок идти не хочешь, так на невинной козе отыгрываться вздумал?». Достали прямо, гады. А мне, что, за БТРом её гнать, что ли, на 80 км скорости?
Ну, привез ту козу, отдал старухе. Козье-то молоко оно от всех болячек лечит. Бабка ту козу на балконе держала: боялась