Николу, Порфирия и Анисима я решил оставить в доме: сообразительные и деловитые мужики, хозяйство сохранят, а при случае ключницу и иную женскую челядь защитят. Возьму из новичков: Григория и Сергея, в походе и познакомимся поближе.
О своем решении тут же сообщил Беляне, которая принесла завтрак. Велел ей подавать воду для умывания, а сам замер перед иконостасом. Перекрестился, подумал о Сивухе, о будущем походе, неприятно заскребло в груди от нахлынувших колких воспоминаний. Толком ничего не помню, поэтому читал по молитвослову все, что утром произнести положено, пока в голове не просветлело и не ушли прочь все страхи и сомнения.
Умылся. Поел – и вперед. Надел легкие доспехи, выбрал короткий меч под левую руку, взял длинный кавалерийский – под правую. Держитесь, супостаты, сделают из ваших костей концентраты.
Во дворе все собрались – в поход провожать. Беляна со слезами на глазах – во главе. Я вывел из конюшни Ассама, помахал рукой и рысью выехал за ворота. За мной потянулись телеги, подменные лошади и скот.
Григорий верхами подгонял разномастное стадо, а Сергий правил парой крупных лошадей, впряженных в большую телегу, доверху набитую мешками, свертками и бочонками.
Несмотря на ранний час, город уже проснулся – торопились к городским воротам верховые, кое-где ехали груженые повозки, сновали под ногами людей и лошадей деловитые дворняги.
Солнце позолотило маковки многочисленных церквей, когда мы выбрались на Дикопольскую. Как раз по ней проходили сотни Петра Жеребцова. В стальной чешуе с копьями, бойцы двигались ровными рядами, посверкивая на солнце полированным железом, а иногда – золотом и драгоценными камнями. Я догнал Петра, который гордо шествовал впереди. Командир приветствовал меня жестом и указал место рядом с собой.
– Трегуз и Тве с троллями после обоза едут. Семку, толмача, тоже взяли, – сообщил Петр. – Мрассу-то ждут нас?
– Да, возле Восточного леса, – обнадежил я.
Степные ворота распахнулись перед нами, открывая вид на поле и темную стену Восточного леса.
Когда к опушке подъехали первые всадники: я да Петр, – обоз еще полностью не покинул город. А тролли и сыны грома соответственно тянулись по Дикопольской.
В начале лесной дороги стояла делегация леших: Горян и еще трое, судя по посошкам, тоже старейшин. Я попросил Петра остановить войско и подъехал к колючим жителям леса. Спешился, подошел к лешим, осторожно пожал их сухие ладошки, с трудом удержался от желания потрепать оскаленные в улыбках мохнатые мордашки.
– Привет, Велесси, – сказал Горян, – все спешишь, небось, все несешься вскачь, не к мрассу ли на встречу опоздать боишься?
– А ты, как всегда, знаешь все, а спрашиваешь из вежливости? – улыбнулся я в ответ.
– Оставайся на денек-другой, выпьем брагульки, песен поорем, расскажешь, как Монжу добывал, отдохнешь! Давай, а?.. – предложил Горян, с надеждой заглядывая в мои глаза.
– Очень хотелось бы… – чуть