Паниковал я зря: совсем скоро для многих из нас этот человек стал кумиром.
В аудиторию – а лекции по научному коммунизму слушали всем потоком – вошел высоченный, под два метра, человек. Черные кудрявые волосы, большие рот и нос, глаза навыкате: классический еврей. Он положил на стол портфель, казавшийся маленьким в его огромных руках, и начал говорить.
Как он говорил! Ни до, ни после я не слышал столь талантливого оратора. Он овладел нашим вниманием настолько, что все забыли, кто мы, где мы, зачем пришли и сколько времени здесь сидим. Последняя пара, для студента обычно самая тяжелая, промчалась со скоростью электрички.
После лекции я долго не мог прийти в себя. Страшно захотелось познакомиться с этим человеком. Ведь он был чуть старше меня, лет на шесть или семь. И вскоре мы уже знали друг друга достаточно хорошо. Кажется, не было более рьяных спорщиков, чем преподаватель Ивенский и студент Свистунов. На каждую лекцию я готовил для него вопросы по наиболее спорным темам. Просто было интересно посмотреть, как он выкрутится из той или иной непростой идейно-политической ситуации. И ведь выкручивался, да еще как! Постепенно наши с ним отношения стали почти товарищескими. Кстати, он первый предрек мне политическое будущее.
Первые годы после окончания института мы практически не виделись. Заметной фигурой в республиканском масштабе он стал благодаря перестройке, идеи которой активно поддержал. Был одним из организаторов партийной оппозиции в КПСС, вошел в «Демократическую платформу КПСС». Когда я в Волжске проиграл свои первые выборы Николаю Сенченко, Ивенский с блеском взял округ в Йошкар-Оле и стал депутатом того самого Верховного Совета МАССР, который разогнали в 1993 году. В политику он ушел с головой.
Леонид Михайлович был прекрасно образован. Все свое свободное время занимался самоподготовкой, прочел великое множество книг, писал яркие работы по философии и на злобу дня.
Особое место в его жизни занимала семья: жена Галя и двое детей, мальчик и девочка. Дети – для него это было святое. Особенно младшенькая Анюта. Ее огромные, в пол-лица, черные глаза были до краев полны какой-то печальной тайны. «В этих глазах собрана вся скорбь еврейского народа», – любил говорить Леонид Михайлович.
Снова жизнь нас свела, когда я организовал частный банк. Для повышения имиджа новой финансовой структуре был необходим известный в республике человек. Я вспомнил о Леониде Михайловиче. Позвонил ему, пригласил на общественную работу в качестве председателя совета банка «Сан» и очень обрадовался, что он согласился. Выгода была обоюдной. Как председатель совета банка он получил льготный кредит на покупку новой квартиры, о которой много лет мечтал. В ответ Леонид Михайлович обеспечил связь практически с любой властной структурой. Для банка он сделал много добрых дел.
В Верховном Совете он был ярким и страстным оратором. Красные директора натурально бесились от его крамольных речей. Очень скоро Ивенский превратился в лидера оппозиции и попортил много