коридора. Нет, стены были на месте, никто их не сломал, но чего-то явно не хватало. Я осмотрелся и понял чего. С пола исчезла красная ковровая дорожка, со стен – красочные картины, написанные знаменитыми художниками республики. Через одну тускло горели лампы. Президентские апартаменты стали скучными, бедными и заброшенными. Без хозяина и дом сирота!
В тесной приемной на два кабинета сидел бледный и взволнованный Виктор Петрович Рассанов, министр здравоохранения, член правительства Зотина. Он посмотрел на меня печальным взглядом приговоренного к расстрелу и тихо поздоровался. Из временного президентского кабинета вышел Слава Седой. Он бросил на министра здравоохранения брезгливый взгляд и поздоровался со мной за руку.
– Здорово.
– Здорово. Садись, посиди, – сказал он и показал мне место рядом с Рассановым. – Президент сейчас примет Виктора Петровича и следом тебя.
Я не возражал, сел на стул и с жалостью посмотрел на, наверное, уже бывшего министра здравоохранения. Чтобы как-то отвлечь его от тяжких дум, задал дежурный вопрос:
– Как дела?
Виктор Петрович встрепенулся. Расправил поникшие плечи и, чуть картавя, произнес:
– Приехал показать президенту новую концепцию страховой медицины.
– Помню, помню, – усмехнулся я. – Много же вы нам, депутатам, крови попили с этим вашим законом.
– Теперь все по-другому, – перебил он меня. – Теперь мы разработали новую концепцию, которая должна понравиться президенту.
– А старая что, побоку? – еще раз ехидно спросил я.
Рассанов, разложив на коленях бумаги, принялся горячо объяснять мне, чем был плох прежний проект закона и чем хорош нынешний.
В ответ на его жаркую речь я только махнул рукой:
– Прекратите цирк устраивать, Виктор Петрович. Полгода назад на сессии Госсобрания вы точно так же убеждали нас в своей правоте.
– Каюсь, – с готовностью согласился он. – Каюсь! Но разве умный человек не может ошибаться?
Наш диалог прервал Седой.
– Все, хорош базарить, – сказал он решительно. – У шефа будешь блистать эрудицией, ученый. Пошел в кабинет.
Сложив документы в папку, Виктор Петрович довольно резво для своей комплекции подскочил со стула и почти бегом рванул к двери. Я рассмеялся. Однако Седой не был настроен шутить: он даже подтолкнул Рассанова в открывшуюся дверь.
Прошло некоторое время, и приемная начала заполняться людьми. Первым вбежал Роман Иванович Репин, директор ОАО «Железобетон». Вслед за ним пришли два депутата Госсобрания. Их лица не были такими озабоченными, как лицо министра здравоохранения. Мне помнилось, что депутаты были ярыми врагами Кислицына, но по их виду этого было не сказать: они были довольны и веселы. Наверное, уже успели договориться с новым президентом. Вот он, фактор расстояния. Пока ты где-то там, за сто километров, крутишься, занимаешься делами, в коридорах власти лютые враги успевают превратиться в близких друзей. Я всегда