помню, что практически никто не мог оценить мой юмор. А если кто продолжал тему и решался уточнить, почему именно банщиком в женском отделении, то ответ был прост: «Там есть на что посмотреть. И об этой профессии всегда можно сказать, что приятно работать весь день и мало того – уходить не хочется». Как правило, на этом разговор о моей будущей работе заканчивался. Если я видел некую печаль у интересующегося, то, естественно, я с улыбкой говорил, что просто пошутил. Мне сложно сказать, откуда столь специфический юмор в столь раннем возрасте.
Помылись и идем домой. Так как следователь в поселке – это достаточно широкий профиль (и, возможно, у нас еще не было дома телефона), то, как правило, папа всегда по дороге из бани заходил в милицию узнать – не случилось ли чего. По всей видимости, что-то произошло, и он был вынужден срочно уехать на место преступления или происшествия (могла быть автомобильная авария со смертельным исходом). Была некая срочность, и меня оставили посидеть в милиции. Отец уехал. Но что обычно маленький мальчик делает, когда остается один в здании, где еще есть и большой двор, и гараж, и всякое такое?
Я пошел осматривать местность. Так как все знали, чей я сын, то мне было позволено ходить, куда я хочу. Отчетливо помню, что я пообщался с людьми, которые находились за решеткой, и, вероятнее всего, им поведал, что красть – это нехорошо, и что если они не прекратят, то мой папа будет их всегда ловить и помещать в эту камеру. Естественно, я не знал, за что конкретно они подверглись заключению. Узнал у дежурного, как идет служба и т. д. В конечном итоге я вышел во двор.
Что может заинтересовать мальчика пяти лет во дворе? Конечно ремонтирующиеся автомобили. А что может сильно заинтересовать? Конечно игра в футбол, где вместо мяча была скрученная грязная тряпка. В каждой команде насчитывалось по три-четыре человека. Я, естественно, напросился в команду. Мужики согласились. Но сказали сразу, что я буду стоять строго на воротах. Я не возражал. Так как парень я был достаточно спортивный, то значительную часть мячей я, конечно, отбивал. Ну и приходилось падать, естественно. Помню, мужики меня хвалили.
Сколько играли по времени, я, само собой, не помню. Помню одно, что когда начинали играть, было светло, когда пришел отец, то было достаточно темно. В результате нам пришлось снова идти в баню. Но самое интересное, когда я спросил у папы, могу ли я приходить играть с мужиками в футбол в другое время, он ответил, что нет. На вопрос «Почему?» он спокойно сказал, что это пятнадцатисуточники, которые отбудут свой срок наказания, а потом разойдутся по домам. Я спрашиваю: «Папа, так что, это я с бандитами в футбол играл, что ли?» Его ответ: «Нет, сынок, это не бандиты. Это люди, которые просто в жизни случайно провинились. Вот они здесь побудут пятнадцать суток, потом осознают свою неправоту и будут жить более правильно».
Для меня было сильное впечатление, особенно оттого, что я думал, что меня папа будет ругать, что я мало того что сильно испачкался, но и еще с пятнадцатисуточниками играл в футбол.
Заканчиваю