быть удобно. Нельзя позволить затекшей спине отвлекать гостя от беседы с хозяином.
Жаль, сейчас не время для гостей.
Почему они молчат? Почему не реагируют? Ладно, люди: полиция, прокуратура, спецслужбы. От людей укрыться можно. Но почему бездействуют хозяева цифрала? Девять смертей аватар, включая вчерашнюю. Девять насильственных смертей за два года.
И – тишина.
Дюжина шагов вдоль встроенных книжных полок. Ряды корешков от пола до потолка: кожа, ледерин и бумвинил, позолота вытертая и свежая, тиснение. Тринадцатый, несчастливый шаг к торцевой стене. На плазменной панели мелькает нарезка кадров: кекропольский новостной канал. Звук выключен. Дюжина шагов обратно – вдоль окна во всю стену. Закат, просеянный сквозь щели небрежно прикрытых жалюзи, расчерчивает кабинет узкими лужицами багрянца. Шагов не слышно: ступни по щиколотки утопают в ворсе ковра. Полосы света превращают ковер в шкуру чудовища из огненных бездн.
Мотив. Способ. Кому выгодно? Кто имел возможность? Первый случай в многолетней практике Питфея, когда эти вопросы не являлись первостепенными. Почему? Почему хозяева цифрала равнодушны к насилию над аватарами?! Раньше месть их была скорой, ужасной и неотвратимой…
Найдется ответ на главный вопрос – выяснится и все остальное.
Слишком мало данных. Мало? Данных практически нет. До сих пор не удалось даже установить личности погибших. В регистратуре Кекрополя трижды проверили списки аватар: убийств не зафиксировано. Собственно, кроме фактов смертей, нет больше ничего. Да и факты Питфей получил не в виде информационных сводок или полицейских отчетов, а в виде жестоких приступов, когда сердце сбоит, заходясь в отчаянном болеро, и горячий воздух комом застревает в горле. Ты просыпаешься среди ночи, обливаясь холодным, смертным потом; за исключением одного-единственного случая – всякий раз среди ночи. Просыпаешься, судорожно зевая: ты рыба, выброшенная на берег, ты мучительно переживаешь чужую смерть, как свою, и понимаешь, что следующий приступ в состоянии забрать и твою собственную жизнь. Тебе семьдесят пять лет, старик. Да, здоровье у аватар отменное. Но организм не железный, на то он и организм, белковая слизь, а не нули с единицами, складывающиеся в зубодробительные комбинации…
Вакуум, подумал Питфей. Мой рассудок задыхается в нем. Паучок, тебе нужна паутинка. Материал, на который можно опереться, начать строить версии: куцые, предварительные, хоть какие-то. Я сейчас – антипод, полная противоположность богам цифрала. Факты, данные, информация – их естественная среда обитания. Воздух и вода, пища и кровь, струящаяся по оптоволоконным жилам. Что осталось мне? Чувства, переживания – от высших эмоций до чисто телесных, физиологических ощущений. Мне осталось то, чего напрочь лишены могущественные обитатели всемирной паутины. Нетерпение, ожидание, зуд от комариного укуса, досада, колотьё в боку, вкус хорошо прожаренной яичницы с беконом, надежда… Я нуждаюсь в основе их существования – информации. Они же приходят к людям – входят в людей! – за тем, что недоступно им в горних высях цифрового Олимпа. Недоступно, непонятно, удивительно,