сказал Зубрилин и внес фамилию Эрнста в число молодых ученых, кому предстояло выступать на итоговой конференции ВАСХНИЛ.
В ВАСХНИЛе нас, молодых ученых, оказалось, тьма. Полный зал! Каждому давали по пять минут времени. Первыми выходили по желанию. А потом вызывали. Вскоре стало ясно, что до меня очередь не дойдет: я одна из последних в алфавите. А вот Эрнста, несмотря на алфавит, вызвали где-то в середине второй половины сессии-конференции, когда внимание к докладывающему на трибуне ослабло настолько, что сквозь приглушенное многоголосое жужжание взбудораженных необычной встречей молодых людей уж и вовсе не слыхать было выступающего с докладом.
Эрнсту сказали, что может занять более пяти минут, а точнее, столько времени, сколько потребуется: материал того заслуживает. Теперь не помню точно содержания его доклада, но вспоминаю, как он говорил. В зале, уже утомленном довольно нудными выступлениями по материалам отдельных опытов, стояла накаленная тишина. Говорил Лев Эрнст. Нет, не молодой, точней не зеленый, как мы все, а маститый, умный, великий. Речь, полная свежих мыслей, была гениально четкой и ясной. Ему аплодировал весь зал.
Здание ВАСХНИЛ, где располагалось главное руководство сельскохозяйственной науки страны
и где проходил в 1966 году первый форум молодых ученых животноводов
Л. К. Эрнст – директор ВИЖа, официальный и неофициальный
Прошло несколько лет. Лев Константинович Эрнст стал директором нашего института. Появились новые лаборатории. Пришли десятки молодых сотрудников и не только сельхозников, но и биохимиков, биофизиков, биотехнологов, врачей… И даже математиков. Кстати сказать, математика Льва Животовского, как и других не сельхозников, Эрнст приглашал в наш институт, оценивая их лишь по двум признакам – работоспособности и уму. В институте появились научные сотрудники с медицинским образованием, с физическим, техническим и даже затрудняюсь сказать с каким (театральным, «киношным»? ). Речь идет о нашем «культурнике», заведующем клубом, а позже продюсере, известном на всю страну создателе Сочинского «Кинотавра» Марке Рудинштейне… Кстати сказать, и математик Животовский стал со временем известным ученым-генетиком. А тогда в ВИЖе апробировали все новое, что касалось животноводства и могло бы дать эффект в народном хозяйстве. Организованы были новые лаборатории, в частности лаборатория трансплантации.
Была разработана методика оплодотворения коров зиготой коровы-донора. Одновременно разрабатывали, точнее, совершенствовали, технологии замораживания зародышей, т. е. зиготы. При этом все это ускоренно внедрялось в практику. Л. К. Эрнст был главным двигателем всей этой работы. Кабинет Эрнста был открыт для общения с сотрудниками до позднего вечера, то есть на многие часы после официального рабочего времени… Конечно же, общались только по делу.
Одновременно Л. К. Эрнст