о каких-то крутых переменах, чем сами перемены.
Долина Горького Корня осталась позади. Военный вождь по имени Зеркало выслал назад несколько групп бойцов и получил сообщение, что солдаты со своими тяжёлыми фургонами основательно отстали. Это убедило Зеркало, что война осталась позади. Он даже прекратил направлять разведчиков.
Я помню случай, когда несколько нагловатых молодых индейцев вошли в торговую лавку и, напугав своим видом хозяина, взяли кое-какие товары, не расплатившись. Прознав об этом, Зеркало немало рассердился и велел воинам отправить торговцу пяток лошадей в качестве платы.
– Мы должны показать всем, что никому не угрожаем и поэтому никого не боимся. Мы не военный отряд. Мы просто идём туда, где никому не будем мешать…
Проткнутые Носы уверенно двигались вперёд, идя по следу своей великой мечты о свободе.
Лопнувшая Тетива, выполнявший обязанности переводчика, старался не покидать меня и по выражению моего лица безошибочно угадывал, когда мне требовались его услуги. По этой причине у меня сложилось впечатление, что я всё понимал сам.
Обычно я старался держаться поближе к Оллокоту, а не Жозефу. Этот воин пользовался во всём племени огромным уважением и почётом. Он был необычайно крепкого сложения, приятной наружности и казался мне воплощением древнегреческого божества. Я был очарован им. Откуда среди дикарей такие личности? Возле него обычно находились Красное Эхо и Радуга, всегда вооружённые и решительные.
Перевалив через Водораздел, мы вступили в горную долину, известную под названием Большая Дыра. Выгнувшись полумесяцем, она была защищена с восточной и западной сторон скалистой грядой. Множество ручейков звенело в долине среди пестреющих душистых цветов и вливались в прозрачную реку, на западном берегу которой поднимался красивый сосновый бор.
Проткнутые Носы разбили лагерь на восточном берегу реки. У меня создалось впечатление, что индейцы обосновались здесь надолго. Женщины собирали дрова и срезали шесты для волокуш. Шестам полагалось просушиться несколько дней, и это означало, что индейцы не спешили. Мужчины охотились и рыбачили, заготавливая провиант. Вечером в стойбище послышались удары барабанов, начались танцы.
Тут я приметил прямую, как жердь, фигуру шамана. Он угрюмо прошествовал в длинной чёрной шкуре бизона, испещрённой мелкими рисунками. Его голову не украшал никакой убор, и чёрные тщательно расчёсанные волосы волновались на ветру.
– Облачная Куча чем-то обеспокоен, – сказал мне Лопнувшая Тетива. – Погляди на его лицо. Такие глаза предвещают беду.
– Беда подкралась к нам, – сказал шаман, останавливаясь перед Жозефом и Зеркалом. – Нельзя оставаться тут. Я чувствую опасность. Она скрывается где-то под боком.
Вожди промолчали. Глашатай обежал деревню и вызвал остальных вождей и ведущих воинов племени.
– Облачная Куча говорит, чтобы мы