человеком, судя по тому изобилию и качеству питья и закуски, от которых ломились импровизированные столы. Мне хотелось хоть одним глазком увидеть этого мецената, я всё ж была ему бесконечно благодарна за моего сына.… Но Славик, оглядев с высоты своего роста окрест, признался, что не видит своего шефа, хотя и пообещал при первой же возможности меня с ним познакомить, взяв с меня слово, не приставать к тому с глупыми вопросами. Я не успела выразить ему своё возмущение, как он уже исчез вслед за одной милой брюнеткой, бросившей на него кокетливый и заинтересованный взгляд. Но скучать мне не пришлось: на место моего «сокровища» почти сразу же нашлась достойная замена, подлетела моя старинная приятельница Полина, с которой мы знались уже тысячу лет. Главным её достижением было то, что за время нашего знакомства она успела сменить несколько мужей, а соответственно, и работ, так как на каждое новое место её всегда обеспечивал очередной муж. В настоящее время она как раз работала в администрации театра, хотя кем, убей меня гром – не помню. Пробивная Полина сунула мне отвоёванный одноразовый стаканчик с мартини в руку:
– Поздравляю, подруга! Всё просто шик – блеск. Давай, выпьем за прекрасное начинание твоего сына.
– Спасибо, Полина, – поблагодарила я её и отпила янтарного напитка, приятной теплотой разлившегося по телу. Уже во всю мощь звучала музыка, молодёжь самозабвенно под неё вытанцовывала, а мы спокойно потягивали свой мартини, мило обсуждая сегодняшний вечер, успех постановки, ну, и, разумеется, сплетничая обо всём и обо всех. В какой – то момент у меня вдруг появилось странное ощущение, что за мной наблюдают. Оглядевшись вокруг, невдалеке я заметила мужчину в светлой «тройке», сидящего одиноко на каком – то возвышении из декораций и пристально смотрящего в нашу сторону. На него падал свет софитов, превращая его фигуру в иллюзорный фантом. У меня были сомнения насчёт правильности моей догадки, дым от сигарет застилал оставшееся свободное пространство, делая мир призрачным, нереальным. Только они тут же развеялись, когда он, заметив мой взгляд на собственной персоне, поднял в знак приветствия свой бокал и подмигнул, словно мы были давно знакомы. Кивнув растерянно ему в ответ, я отвернулась, полагая, что незнакомец, скорее всего, обознался и ошибочно принял меня на расстоянии за одну из своих подруг.
Музыка мешала нашим с Полиной попыткам общения, и мы благоразумно решили перебазироваться вглубь сцены, где было относительно тише. Но при этом отступлении я столкнулась с тем самым неизвестным, что проявил ко мне излишний интерес, и содержимое из моего стаканчика неотвратимо выплеснулось на его светлый пиджак. Я успела лишь ахнуть от нежданности:
– Извините, пожалуйста…
Но он остановил поток моих извинений, беспечно махнув рукой:
– Пустяки!
– Может всё – таки солью посыпать? – с излишним вниманием вглядываясь в мокрое пятно, предложила я.
– Пожалуй,