и чужими сравнениями идеализированного мира с миром реальным, она узнала о себе правду, которая в тот момент ей показалась горькой.
– Организм устроен так, что он может познать мир в любом месте, благодаря своим органам чувств, которых существует пять. У тебя есть всего четыре, и, несмотря на это – ты прекрасно справляешься в этом мире, – сказала ей мать.
– А сколько у тебя, мама, органов чувств, тоже только четыре?
– Ты лишена зрения. Ты, По, слепая от рождения, – сказала мать, пытаясь уйти от ответа.
– А у тебя есть чувство зрения? – спросила девочка.
– Да, у меня есть, – ответила мать и горько заплакала.
Тогда По впервые узнала, что то, что она не такая как все, для людей может быть печальным и стать причиной для жалости. Эти слезы окрасили весь ее мир в темно-золотой цвет заходящего солнца, которого она никогда не видела. Для нее ночь наступила на заре.
С тех пор она жила в своих желаниях и мечтах о том, что могло бы быть. Но она знала, что ее слепоту не может излечить никакая высшая сила, и тем более она сама. Себя она особенным человеком не считала.
Когда ей исполнилось двадцать лет, ее мать заболела неизлечимой болезнью. После борьбы за то, чтобы остаться среди цветов, неба, птиц и звезд – она оставила мир. Смерть матери принесла с собой смерть цветов, неба, птиц и звезд и окутала плотной сетью ее сердце. Тогда По скрыла свое пойманное в сеть сердце в глубокой тьме неведомых вершин самых далеких и самых высоких гор в мире. Шли годы, но усилия добрых людей, которые, несмотря ни на что, пытались прорваться через эту сеть, были бесполезны.
Наконец, через несколько лет, повеяло ароматом весны. Как раз тогда недалеко от ее ветхого дома неожиданно для нее появился какой-то старик. Он поселился в шаткой лачуге, давно уже покинутой людьми, которым захотелось жить в большом городе. Ходили слухи, что он чудак, одиночка и мечтатель, никто даже не знал, как его зовут; еще не зная его, о нем наговорили столько дурного, что и девушка избегала встречи с ним.
Отрицательные качества ему приписали, скорее всего, не из-за того, что он мало общался с людьми, а от страха перед тем, что он другой. Другие всегда кажутся иными и лучше, – так думала она о нем позже.
Когда девушка однажды вечером наслаждалась свежим воздухом и мелодичными звуками разлившейся реки, она вдруг услышала щелканье ножниц и звук падающих листьев. Присутствие чужого в виде густого запаха заставило ее встать. Она хотела что-то сказать, но вместо этого, давно уже отвыкнув от любого общения, повернулась и пошла в дом. Лишь немногие способны понять и пожалеть. Иногда ей даже хотелось этого.
На следующее утро она опять почувствовала чье-то присутствие.
Если бы я могла стать зрячей на один лишь только день, то даже не заметила бы всех этих жучков и бабочек. Я была бы просто телом, которое движется рядом с ними, ничего не зная об их счастье. А они смотрели бы на меня, как на друга, который никогда с ними не здоровается, – когда она так размышляла,