больше убеждалась в своём предубеждении. Дом был сложен из прочного камня. Дверь, массивная с железным кольцом вместо ручки, изготовлена из грубого дерева. Она неестественно сочеталась с аркой из плетистых английских роз. Словно за этими бледно-розовыми цветами хозяин стремился скрыть грубость входа в своё жилище. Анна обошла вокруг. Он был пуст. Его давно лишили жизни. Таблички о продаже нигде не было видно.
***
Я вернулась в паб. Мне необходимо узнать о хозяине дома.
– Привет, – я улыбнулась незнакомому здоровяку. Только не подумай, что я флиртую. О, Боже, я совсем не умею начинать разговор с незнакомыми людьми.
– Привет. Я – Чак. Чем могу помочь?
– Я Анна. Хочу снять жильё в ваших краях. Знаешь, кому принадлежит дом на берегу? Тот, который стоит над обрывом.
– Это былое укрытие старого, к сожалению, уже покойного, Скотта. Он любил эту коробку с крышей. Хотя, как по мне, слишком шумно. Море ведь не всегда бывает спокойным. Иногда оно проявляет характер. Спросите Марию, она знает побольше моего. Скотт был её мужем. Она за барной стойкой, седовласая, в тёмно-зелёном платье. Видишь?
– Да, спасибо, Чак. Увидимся. Было приятно поболтать.
Мария стояла ко мне спиной. Каштановых густых волос уже коснулась седина. Это была одна из немногих пожилых женщин, не утратившая свою живость, красоту, лёгкость.
Дом принадлежал её семье. В нём никогда не жили. Это скорее было убежищем. Как раз то, что было нужно. Познакомившись и немного поговорив, мы без труда договорились о сделке. Она назначила вполне сносную цену. Но настояла, чтобы окончательное решение я приняла, когда осмотрю дом изнутри. При свете дня. Думаю, она сочла меня сумасшедшей.
– И учти, Анна, люди будут считать тебя не вполне нормальным человеком. Для здешних обитателей уже тот факт, что молодая, симпатичная девушка появляется в такой глуши и покупает дом в дали от всех, делает тебя немного странной.
– Спасибо, Мария. Прошу не волноваться. Общественное мнение меня интересует меньше всего. Сейчас меня больше интересует, какой дом изнутри. Я просто умираю от желания посмотреть, какой вид открывается из его окон.
– Тогда это место тебя не разочарует. После смерти моего Скотта, он словно осиротел. Скотт был единственным человеком, кто по-настоящему любил его. Он сам построил этот дом. Это стоило ему здоровья. Он был счастлив, когда выпадала возможность уединиться на побережье денёк другой. Знаешь, в твоих глазах, я словно вижу его. Только не подумай, что от старости я схожу сума. В них есть что-то, что связывает вас воедино. Грусть. Она появляется в глазах тех, кто подолгу остаётся наедине с собой.
Я кивнула в знак согласия.
Мария протянула мне ключи.
– Заглядывай ко мне, Анна.
Меня съедало любопытство, желание поскорее осмотреть своё убежище. То, что оно стало моим, я почувствовала задолго до того, как открыла этот ржавый замок и потянула на себя железное кольцо грубой деревянной двери.
Я