к чертовой матери не только всю преторианскую гвардию, но и весь Палатинский холм с императорскими дворцами, которые находились в 30 метрах от Большого цирка. Между прочим, эта чья-то глупая голливудская фантазия нашла свое отражение и в фильме «Гладиатор» в сцене гладиаторской битвы под командованием Спициона Африканского против ненавистного Риму Карфагена. Кстати, в фильме «Падение Римской империи» тоже есть великолепно снятый эпизод скачек на колесницах, запряженных двойкой лошадей. В смертельной гонке соревнуются два бывших друга – командующий Северной Армией Марка Аврелия по имени Ливий, голливудский предшественник Максимуса, и сын императора, пресловутый Коммод. Причина так глупа, что стыдно произнести: Коммод приезжает в Виндобон, точь-в-точь как в «Гладиаторе», только не с Луциллой, а с когортой римских гладиаторов, и перед боем легионеров с германскими племенами объявляет Ливию, что собирается научить его многоопытных солдат, много лет успешно воюющих на Рейне, как надо правильно сражаться. Уже абсурд! Более того, Коммод первым бросается в бой! Это ещё не всё, после боя Ливий объявляет когорту Коммода трусами и начинает процедуру децимации, то есть казнит каждого десятого солдата. За это Коммод бьет Ливия по лицу плетью во время построения легиона. Такой сценарий может родиться только в голове у людей, не знающих истории Рима и не понимающих сути жесточайшей римской дисциплины и субординации. Подозреваю, что не поинтересовался темой римской военной дисциплины и Ридли Скотт, потому и извратил центральный сюжет сценария, касающийся заговора Луциллы с участием сенатора Гракха и бывшего легата Максимуса против Коммода. Гракх должен был выкупить свободу Максимуса, тем самым подтверждая законность обращения генерала в рабы, а тот обещал добраться до Остии, где почему-то, в нарушение традиций и закона, находится на отдыхе его армия, вернуться в Рим, убить Коммода и передать власть Сенату. Так якобы хотел Марк Аврелий, правда, великий сенатор Гракх об этом понятия не имел, как и его дочь Луцилла… Получается, опытнейшего сенатора Максимус сознательно вводит в заблуждение. Только Луцилла демонстрирует проницательность и предупреждает Максимуса, что Коммод уже поменял в армии всех легатов на своих ставленников, да и в самой столице народ от него без ума. Кстати, было за что любить императора: он устроил для народа 160-дневные Игры, организовал бесплатные раздачи хлеба, а армия получила дополнительные деньги. Максимус обещает поднять пятитысячный легион верных ему солдат и войти в город. А в городе, между прочим, только преторианских гвардейцев почти 10 тысяч человек, прекрасно вооруженных и хорошо знающих местность. Оставим как несущественный вопрос, а почему, собственно, Северная Армия Максимуса в тот момент находилась в Остии, городе, расположенном в непосредственной близости от Рима, тогда как по закону легионам запрещалось находиться на территории Италии? Исключение составляли лишь отдельные легионеры, получившие императорский приказ о передислокации к другому месту службы.
