приснился? – Кирья робко взглянула на друга. – Золотые корабли летят по небу, раскинув крылья… И голос что-то шепчет в ухо – да так явственно! Я проснулась – и сама словно крылатая стала. Сердце колотится, кровь так и стучит в висках, будто меня позвали, а кто, куда – не знаю… Не веришь?
– Отчего ж, верю, – кивнул Мазайка. – Меня Дядьки тоже неслышимо зовут. Я всегда знаю, когда им нужно меня увидеть… – Он поглядел на девочку с любопытством. – Тот голос, что он шептал-то?
– Я не знаю. На чужом наречии.
Кирья вздохнула, сняла с плеч короб, поставила рядом.
– Думаю, боги тебя сами найдут, если ты им нужна, – сказал Мазайка. – А этим ребятам, кто дразнится, скажи… Я им…
– Что ты им? – Кирья покосилась на малорослого парнишку.
– Скажи – Мазай, внук Вергиза, велел, чтоб молчали. Иначе к ним ночью гости придут поговорить…
Кирья бросила взгляд на пояс приятеля, за который была заткнула костяная дудочка-манок, вырезанная в виде скалящейся звериной головы. Все ребята в селении знали, что это за дудочка, но лишь охотникам, и то не всем, доводилось слышать ее пение. Да никто особо и не рвался… Сказки о том, как кто-то сдуру решил проследить за Дядьками в их владениях, а потом нашли в лесу только его обглоданные кости, были любимейшими на посиделках темными зимним вечерами.
– Не трогай, – предупредил Мазайка.
– А я бы поглядела, как ты их зовешь, – сказала Кирья. – Может, и меня научишь?
– Что?!
– Я хочу уметь что-то такое, чтобы меня никто не обижал. Как тебя.
– Не знаешь, о чем просишь, – отмахнулся парень. – Дядек призвать – это лишь начало дела, а вот чтобы они потом добром ушли… А что до защиты, так у тебя отец есть и братья – какая защита лучше? А у меня – только дед…
– Ничего себе «только»!
Дед Мазайки хоть жил наособицу, в глухой чаще, а был важным человеком в роду Хирвы. Порой и жизнь, и безопасность всех зависели только от него. В последние годы он одряхлел и вовсе не появлялся в селении, однако успел обучить внука весьма многому. Сможет ли Мазайка когда-нибудь заменить его?
– Не уходи в кереметь, – повторил он. – Подумай, как отец горевать будет.
– Твой дед всем нужен, и ты тоже, – вторя его мыслям, ответила Кирья. – А я никому тут не нужна. И зачем я на свет уродилась…
Мазайка посмотрел на загрустившую подругу и внезапно решился:
– Научить призыву – не могу, это великая тайна. А показать тебя Дядькам могу. Со мной они тебя не тронут… Не забоишься?
Глаза Кирьи вспыхнули, она быстро замотала головой:
– Когда пойдем?
– Скоро. – Мазайка поглядел на тающее, уже совсем прозрачное око луны в небе. – Может, даже нынче ночью… А чем это так вкусно пахнет у тебя из короба?
Кирья засмеялась, вынула из короба только что испеченную ковригу. Половину отдала другу, а вторую кинула водяницам. Коврига поплыла, кружась, и скоро утонула. Дети сидели рядом, беспечно жуя вкусный хлеб, и глядели вдаль, на темную громаду, из-за которой уже показался ослепительный край солнца.
– Я