поверишь, лишь одна деваха коробку цветных карандашей для младшей сестренки купила, а остальные вообще ничего.
В мозгу Гончей прозвенел тревожный сигнал: «Цветные карандаши для младшей сестренки!»
– Что за деваха? – с напускным безразличием спросила она.
– Обычная, из местных. Но видно, любит сестру. По мне так лучше бы жратвы купила себе и ей, а та, видишь, карандаши хочет! Еще рисунки на обмен предлагала. На первый взгляд вроде детские каракули, а приглядишься, ничего так нарисовано. Только на кой они мне – их же не продашь. Кому они сейчас нужны, рисунки эти?
«А Стратегу зачем-то понадобились».
Торговец много чего еще наговорил, до самой Войковской болтал не закрывая рта. Гончая умело поддерживала разговор, но слушала его в пол-уха. Мысленно она уже была на Маяковской.
Женщина-кошка сняла со стены туннеля развешанную рубашку, надела и принялась застегивать пуговицы. Майка терпеливо ждала. Заправив рубашку в свои широкие штаны, женщина-кошка набросила накидку и стянула тесемками под горлом.
«Не ответит», – решила Майка и ошиблась.
– Я уйду, – сказала женщина-кошка. – Мне есть куда идти. А вот тебе, – ее указательный палец нацелился Майке в лоб, – некуда!
На какой-то миг Майке показалось, что это не палец, а ствол пистолета и что женщина-кошка сейчас застрелит ее. Но тут губы женщины сложились в улыбку, и жуткое ощущение исчезло.
– Так что, кончай дуться, – сказала она. – Давай поднимайся, и пошли. Чая горячего выпьем, а то я пока спала, так замерзла.
От упоминания о чае у Майки заурчало в животе. Чай! Она и не помнила, когда в последний раз пила настоящий грибной чай. Последнее время они с сестрой пили только вскипяченную воду, которая почти всегда пахла гнилью. Когда вода была особенно противной, сестра улыбалась и ободряюще говорила: «Ничего, вот разбогатеем и выпьем настоящего чая».
Майка вдруг почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Она размазала их ладошкой по лицу и недоверчиво пробормотала:
– Ты правда купишь мне чая?
И тут что-то произошло. Холодные глаза женщины-кошки сверкнули каким-то особенным образом, словно огненные искры расплавили льдинки в ее зрачках.
– Правда, – ответила она.
Майка вскочила на ноги и, больше не пытаясь запугивать саму себя словами и поступками женщины-кошки, которые непрошенно всплывали в воображении, бросилась к ней, уткнулась лицом в грудь и крепко обхватила обеими руками.
А молодая женщина в наброшенной на плечи армейской плащ-палатке с высоты своего роста смотрела на прижавшуюся к ней детскую головку со спутанными жиденькими волосенками и смешной, похожей на запятую, макушкой, смотрела и чувствовала, как что-то чужое и непривычное пробуждается у нее внутри. И одновременно с этим незнакомым чувством трещат выкованные ею невидимые доспехи. И уж совсем неожиданно откуда-то пришла безумная мысль: «А может, ну его, этого Стратега?»
Глава 2
Знакомство
– Сколько