сущности, что в итоге продолжает отрицательно сказываться на качестве судебной деятельности. Прежде всего, в законе не дано четкого определения понятий сведущих лиц – специалиста и эксперта. Как было уже отмечено, ссылка в законе на то, что в качестве таковых могут привлекаться не заинтересованные в деле лица, обладающие в первом случае специальными знаниями, а во втором – специальными научными знаниями, не вносит ясности. Так в чем же состоит принципиальное различие между таковыми знаниями. Если исходить из противопоставления предложенных определений, предполагая, что специальные знания не являются научными, то это будет означать, что носители первых – специалисты – используют в судопроизводстве знания, не основанные на данных науки. Но такой подход изначально абсурден, ибо специальные знания традиционно и в криминалистике, и в общей теории судебной экспертизы понимаются как не общеизвестные в праве знания. То, что законодатель исходит не из противопоставления двух форм знаний, привлекаемых в процесс сведущих лиц, видно из того большого перечня специалистов, которые, в частности, называются в уголовно-процессуальном законе.
Всю совокупность перечисленных случаев привлечения специалистов законодатель разделяет на три большие группы, приглашаемых: а) для оказания содействия следователю, суду в собирании, исследовании и оценке доказательств; б) для применения технических средств; в) для дачи письменного заключения. Все иные случаи обращения к лицам, обладающим специальными знаниями, не урегулированы либо отнесены законом к институту судебной экспертизы, при этом им придан статус научных знаний.
В этой связи необходимо подчеркнуть, что судебная экспертиза, в отличие от приведенных выше примеров использования в судопроизводстве специальных знаний, представляет собой (с точки зрения оценки ее гносеологической сущности – т. е. содержательной основы) исследование, в ходе которого на базе применения научных знаний (специально разработанных методик) выявляются признаки и свойства объектов исследования, производится их научная оценка и интерпретация для того, чтобы на основе полученных результатов сформулировать новое, ранее не известное в процессе доказывания выводное знание, которое и является ответом на разрешаемый в процессе установления объективной истины вопрос – заключением эксперта.
Фактически судебную экспертизу, в отличие от специальных знаний специалиста в содержательном плане, отличают три ее основных элемента: выявление в ходе специального научного исследования признаков объектов, их научная интерпретация и получение на этой основе нового выводного знания. В производстве конкретной экспертизы объем, роль и значение отдельных элементов может существенно варьировать в зависимости от вида и рода экспертизы, но при любом соотношении всегда должны присутствовать все эти три элемента как составляющие научного познания. В противном случае говорить