у Исиналиева», «подумать, поспорить с молодым ученым», как они сказали.
Они подарили Михаилу Ивановичу свои книги. Было много казахстанцев и молодых, и старших, кто был в это время в Москве (В. Селиванов, Ш. Уразбаев). Мурат Ауэзов, будучи студентом, часто бывал у М.И., Шакир Намазбаев, студент Училища им. Баумана («сын Академии»), Жамиля – аспирантка Пединститута. Санжар Жандосов, приехавший поступать в Академию, слушатели Академии – Саке Кенжебаев, Булат Нурпеисов, Юра Бухаров, Вася Клепиков, Мударис Мусин из Казани, Халмурат Шарипов из Душанбе и много еще молодых людей входили, выходили далеко за полночь, бурно обсуждая уже не просто состоявшуюся защиту, а новый этап в их жизни – они все были «шестидесятниками» и вся их жизнь подтвердила это. С ними было очень интересно – умные, раскованные, они не только спорили на «высокие» темы, они на ходу подхватывали стихи Евтушенко, Окуджавы, здесь же звучали задушевные казахские мелодии. Во главе был, конечно, Каркен Ахметов – он торжественно преподнес Мише красную бархатную шапочку как символ академика в будущем, а друзья – болельщики из ВПШ – настольные чугунные часы со скульптурной фигурой «Перекуем мечи на орала» – очень выразительной (находятся у внука). Михаил Иванович сидел спокойно, улыбался друзьям, чувствовалась глубокая удовлетворенность сделанным, наполненностью новыми знаниями, приближением к новым областям культуры, широким общением с неординарными личностями. А рядом – жена, сынишка спит у кого-то в комнате… Впереди – целая жизнь.
…Алматы встретил нас доброжелательно. Уже не было сильной жары, работу Михаилу Ивановичу предложили интересную, у меня начинались занятия, сына устроили в садик, Роза второй год работала в школе, остальные учились. Вскоре Михаила Ивановича утвердили вторым секретарем горкома партии города Алматы. Он с головой ушел в создание и развитие парторганизации города, в свое время отмененной волевым решением Н. Хрущева.
В 1965 году впервые за много лет после войны торжественно отмечали 20-летие Победы в Великой Отечественной войне. Готовился военный парад, город украсился транспарантами, ветераны – еще молодые надели ордена. Михаил Иванович был ответственным за парад от города. Если сказать, что он пропадал в воинских частях, у командующих и пр. – это значит ничего не сказать. Он болел душой, весь был там – с солдатами, офицерами, ветеранами, на предприятиях, в вузах, вместе с работниками горкома, горисполкома, райкомов партии – весь город готовился. Поздно вечером он приходил и чуть свет уходил.
Получив в эти дни зарплату, я поехала в ЦУМ и выбрала для папы Михаила Ивановича костюм – мне хотелось его порадовать. Кое-что еще для себя и оформила все в кредит (тогда была такая льготная форма оплаты). Прихожу, аташа ворчит: «Зачем мне? Лучше бы вон парню купила (братишке Михаила Ивановича)». Я ничего не сказала. На парад он пошел в новом костюме.
А какой был парад! Как вновь ожили бывшие солдаты, офицеры, город, который знал войну не понаслышке! Люди плакали. После