и как-то причудливо ей дернул. Паладин вздрогнул и даже остановился на мгновение. По его шее прошла узкая полоска, из которой немедленно потекла кровь. Складывалось полное впечатление, что кто-то только что провел ему по горлу невидимым лезвием. Он махнул рукой, будто силясь отодрать что-то от шеи, но в ответ на это рана на глазах стала глубже. Он сделал еще пару движений и, видимо, достиг результатов, потому что новые повреждения на его теле появляться перестали. Видимо, такая травма была слишком серьезной даже для организма воина света, потому что соперник Артема, пятная кровью свои латы, что-то побулькал, с ненавистью взглянул на Ассасина и медленно и осторожно, зажимая горло руками, сел на землю.
– Поединок завершен! Сэр Олткометр сдается! – тут же заорал Фоул и поспешил к раненому, но я, шагнув вперед, заступил ему дорогу.
– Он сам настоял на условиях боя, – кивнул я на обладателя сверкающих доспехов. – Артем теперь имеет полное право его добить.
– Да ладно, пусть живет, – махнул рукой на соперника Ассасин и пошел к дому, крикнув солдатам: – Да перевяжите вы его, пока не поздно.
Вырвавшийся из моих рук отец-настоятель быстро направился к воину. Стоило ему поднести засветившиеся ладони к горлу пациента, как тот вздрогнул, будто от разряда тока, и попробовал встать. Со второй попытки ему это даже удалось.
– Я проиграл, – тихо проговорил он, сверля спину Артема взглядом, все так же полыхающим ненавистью. – Каковы твои условия?
– Уходи и не возвращайся, – ответил ему мой друг, оборачиваясь. – И своим коллегам передай, чтобы, прежде чем лезть на рожон, дважды подумали. Других идиотов, которые на людей кидаются без повода и имеют манеры портовых грузчиков, я отправлю на перевоспитание к вашему Отцу Времен. Последнее предложение рекомендую говорить слово в слово, чтобы не было неправильных толкований и лишних жертв.
Лицо паладина перекосилось, кажется, он хотел что-то сказать в ответ и лишь чудом сдержался. Шатаясь, он ушел вместе со своей свитой.
– Зря вы так, – покачал головой Фоул, смотря ему вслед. – Гров, конечно, временами излишне импульсивен, но подобного все же не заслуживает. Рассказывать, что его побил черный маг за хамство и пощадил лишь из милости, это… тяжкое испытание. А молчать он не сможет. Гордый слишком, да и пожизненный обет о выполнении всех условий честного поединка во время учебы взял.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Ярослав. – Лично у меня складывалось впечатление, что еще немного, и он попытается вас просто пришибить.
– Возможно, – пожал плечами Фоул, – но вряд ли. Его очень расстроило то, что я с вами договорился, а не стал затевать показательный процесс. У него есть личные причины ненавидеть темных… впрочем, это не моя тайна.
– И не наша, – согласился с его нежеланием распространяться о чьих-то злоключениях я. – Арт, пошли! До свидания, отец-настоятель, надеюсь, следующее пройдет лучше, чем то, что было сегодня.
– Один вопрос, – сказал Ярослав,