и все первоначальные древневосточные религии, поэтому они суть религии освобождения. Но при этом они говорят о свободе души, достигаемой в основном через сознание. Упор делается не на саму душу, а на сознание, которое должно вести за собой душу. Если во имя достижения свободы души необходимо выработать определенное качество, то его инструментом является сознание. Древневосточные религии – это как бы религии воспитания души через сознание. Всё, что в них ни говорится, связано прежде всего с сознанием, ибо должно осуществиться через него. Отрешенность души формируется отрешенностью сознания. Скажем, один из принципов йоги гласит: «Не возжелай результатов своей деятельности». Разумеется, что отказ от желании должен прежде всего сформироваться в сознании. Или можно привести слова из древ неиндийской «Бхагавадгиты», где особенно четко по сравнению с другими изречениями выражена идея о приоритете сознания в духовной практике человека:
Ни к чему не привязанный мыслью,
победивший себя без желаний,
отрешенностью и недеянием
человек совершенства достигнет[25].
Работа с сознанием в древневосточных религиях – прежде всего. Действительно, сознание есть инструмент обретения свободы. Если движение самой души непосредственно, то сознание – это опосредованный механизм возвышения души до состояния свободы. Сознание – это средство, через которое душа может от своего эволюционного развития перейти к своей революции, сделать скачок в своем развитии. Сознание – это проводник души к свободе. Но в то же время это чревато тем, что проводник может оторваться от души, уйти далеко вперед, а душа, потерявшая своего проводника, будет тогда блуждать в поисках пути к свободе и углубляться в своей несвободе. Связи между сознанием и душой очень тонкие, хрупкие, и потому они могут легко рваться. Сознанию свойственно легко обособляться от души, оно легко отрывается от нее и может вести относительно самостоятельную жизнь. Сознание – это нечто искусственное, неестественное по отношению к развитию души. То, что достигается в сознании, еще не проникает в глубины души. Сознание само по себе не способно воздействовать на глубинные пласты души. Оно действенно лишь по отношению к ее более поверхностным слоям.
Нечто искусственное по отношению к жизни души представляют собой и сами духовные практики в древневосточных религиозно-философских системах. Они связаны не с самой жизнью, а так же как и сознание, с изоляцией от жизни, с абстрагированием от нее, с уходом от нее, с отрешенностью. Они связаны не столько с ми ром, а с уходом из него. Мир в них остается на одной стороне, как бы на одном берегу реки, а сами они – на другом. Между ними и самим миром, самой жизнью, так же как и между сознанием и душой, связи очень хрупкие и легко рвутся. И если сама душа не подготовлена к ним, то они могут привести к печальным последствиям для самой же души.
Обретение свободы есть обретение свободы непосредственно самой душой, а не только